Иностранная пресса о России и не только

Продолжение интервью со знаменитым польским писателем Станиславом Лемом. "Я надеюсь, что во Вселенной есть более страшные существа, чем люди" (Часть I).

Через 35 лет после того, как вы опубликовали роман "Солярис", американский режиссер Стевен Содерберг поставил по нему второй фильм. Что вы думаете по этому поводу?

До сих пор я только читал рецензии. Разброс между отрицанием и восхищением невероятен. Тут трудно что-то понять. Могу сказать одно: 40 лет назад я не задумывал книгу как любовный роман в космосе. Что-то в этом роде меня вообще не интересовало.

Что самое главное в "Солярисе"?

Я, исходя из моего интереса к иным цивилизациям, выступил против распространенного у американцев представления, что существуют либо цивилизации гуманоидов, либо вообще никаких. Я хотел изобразить нечто иное. Солярис ? это планета, на которой возникла океаноподобная желеобразная масса, с точки зрения одних научных представлений, живая, с точки зрения других ? какая-то иная. До контакта дело дойти не могло, так как он в принципе невозможен. Проблемой американской научной фантастики является то, что у них вся Вселенная говорит по-английски. Посмотрите "Звездный путь", на всех этих слабоумных с длинными носами и острыми ушами, я не могу вынести этого. Мой океан должен был обозначить свое поведение, поскольку он не мертвая материя. Поэтому я придумал мимоидов, симметриадов, позвоночников и так далее. Как океан их производит, люди понять не могут. Океан интересуется ими лишь в той мере, в какой нас интересуют муравьи. Однако люди-муравьи в "Солярисе" все же пытаются установить контакт, но океан не реагирует - он не знает ни одного языка. Но он пытается достучаться до человека своим способом, через вытесненные воспоминания, через крайне неприятные переживания, которые скрыты глубоко от мира. Для Сарториуса это ребенок. А в душе Келвина живет его жена, которая покончила с собой. Вот и все.

В прежних интервью вы выражали недовольство по поводу фильма Андрея Тарковского, сделанного в 1972 году. Почему вам не понравился фильм Тарковского?

Во время работы с Тарковским я с ним много спорил, так как он хотел показать в фильме большую семью с бабушками и тетками и всем таким прочим ? ведь он был русским. Я выбрасывал одну фигуру за другой, но фильм все равно получился слишком длинным, к тому же у Тарковского не было технических возможностей показать океан. Фильму суждено было остаться психологической драмой. Вынужден признать, что у меня не хватило сил досмотреть его до конца. Когда я прочитал, что Содерберг сделал нечто среднее между "Последним танго" и "Космической одиссеей", я очень был удивлен, так как я не вижу между ними ничего общего. Я ожидал, что Содерберг использует возможности современного кинематографа, чтобы оживить планету, чего не мог сделать Тарковский. Однако, как я слышал, он этого не сделал.

У Содерберга планета ? это нечто вроде скрин-сейвера, экранной заставки, которая не играет никакой самостоятельной роли ...

Возможно, некоторых американских режиссеров разочаровало, что из Хари не выполз какой-нибудь червь или монстр, это типично. Но у меня нет никаких монстров.

Фильм получился скорее камерным. Он показывает трех-четырех людей в очень тесном пространстве, которые, общаясь, более или менее понимают друг друга. А снаружи колышется масса планеты Солярис ...

Из моего романа были сделаны удивительные вещи, например балет, я считаю это абсолютным вздором, но я у меня не было ни малейшего шанса предотвратить это. Я однажды написал сценарий короткометражного фильма для нашего известного режиссера Анджея Вайды. Но он попытался его переделать. Это ему не удалось, так как мои вещи нельзя разрезать на кусочки, чтобы затем остаток подать на стол как салат с майонезом. Собственно, я был всегда противником экранизаций. Если я что-то пишу, то я отвечаю за каждое слово, за каждую запятую, но в фильме я как автор бессилен. Вы хоть раз слышали об авторе романа, который был бы доволен его экранизацией?

Как дошло до экранизации Содерберга?

Я долгое время выступал против проекта. Но затем я сказал себе: послушай, тебе уже за 80, ты был недоволен Тарковским, Содерберг относится к новому поколению американских режиссеров, он не отравлен Голливудом. Так, по крайней мере, мне рассказывал агент. Кроме того, мне было известно, что фильм, к счастью, будет значительно короче, чем у Тарковского, что мне заплатят приличную сумму и что я должен дать обещание ни во что не встревать.

Есть ли вообще научно-фантастические фильмы, которые вам нравятся?

Это деликатный вопрос. Некоторые места из "Космической одиссеи" Стенли Кубрика мне понравились, но, конечно, не бессмысленный конец. Нет, от этого фильма я не в восторге. Научно-фантастические фильмы вошли в моду, но они всегда заканчиваются драками и лазерными пушками, а все это очень скучно. "Властелин колец" тоже оставил меня равнодушным.

При каких обстоятельствах вам пришла в голову идея написать "Солярис"?

Тогда я не знал, что выйдет у меня из-под пера, изначально не было никакой концепции. Идея планеты появилась передо мной уже на бумаге. Я сам был несколько удивлен. Это как со снами. Никто не знает, откуда берутся сны, почему возникает та тема, а не другая.

До вас существовала идея мыслящей планеты?

Об этом я ничего не знаю. Однако я не настолько усидчив, чтобы читать каждую строчку в жанре научной фантастики. Я огораживаю себя от всего, от чего возможно, в том числе от потоков электронных писем и информационного мусора в интернете. Самые важные вещи подбирают для меня мой сын, который находится в Америке, и мой ассистент здесь, в Кракове. Я нуждаюсь в покое, зачем мне все это безумие? Я, господа, не смотрю телевизор, только новости на немецком языке, так как они задевают меня менее всего.

Как выглядят ваши будни?

Я пытаюсь выискать что-то интересное, то, о чем не трубят на каждом углу. Это достаточно тяжело, даже в таких журналах, как Science, Nature и New Scientist. Интересный роман ? это редкость, вероятно, их время проходит. Проще найти на тротуаре большую жемчужину, чем хороший роман, написанный 25-летним.

Что вы читаете?

В первую очередь, моих любимых поэтов - Рильке, Целана. Я открыл для себя Рильке еще во время немецкой оккупации.

Если бы вы сегодня еще раз стали писать "Солярис", у книги была бы другая концепция?

Знаете, в чем самый большой вопрос: где найти мыслящих читателей?