Иностранная пресса о России и не только

Зайдите на сайт www.abfiran.org. Нажмите на "Omid: A Memorial," а затем на "Поиск". Введите имя, вероисповедание, национальность или преступление. Эти истории заставят вас оцепенеть.

Атефех Раджаби, 16-летняя школьница. Казнена через повешение в Неке 15 августа 2004 года за "действия, несовместимые с целомудрием".

Азизулла Гюльшани. Казнен в Машаде 29 апреля 1982 года за "за пропаганду грязного, противоречащего исламу учения бахаизм".

Али Акбар Табакабай. Расстрелян во внесудебном порядке в Мериленде 23 июля 1980 года за "неизвестное революционное преступление".

Многие записи неполны. Бывает, что "об этом деле нет сведений", либо сведений, полученных из официальных источников, эмигрантских групп или правозащитных организаций, мало. Нет дат, нет фотографий, и, хотя сайт содержит ссылки на английском и фарси почти на 10 тыс. жертв политических репрессий в Исламской республике Иран, тысячи имен еще даже не введены.

Но это, говорят сестры Ладан и Ройя Боруманд, только начало. Их сайт "Омид", что на фарси означает "надежда", - живой проект, поскольку родственники жертв режима исламистов могут вносить дополнения, исправления, изменения. Сайт, который запускается сегодня, в 25-ю годовщину освобождения иранскими студентами американских заложников, - это отчасти поиск поддержки и читателей, которые помогут его расширить. Это также поиск преемников. "Если режим нас убьет, - буднично произносит Ладан, - мы надеемся, что кто-нибудь продолжит эту работу".

Они сестры, обе окончили аспирантуру во Франции, имеют профессии (которые сейчас бросили). Они дочери Абдурахмана Боруманда, иранского демократа, выступавшего против шаха и против исламистов и убитого агентами Исламской республики в Париже 18 апреля 1991 года. Сестры знают, что их, возможно, ждет та же судьба: иранский режим известен тем, что избавляется от своих противников за пределами страны, часто оставаясь безнаказанным. Сестры порой подтрунивают друг над другом, хотя со стороны их шутки вовсе не кажутся забавными: "Не переживай, ты будешь на почетном месте среди жертв внесудебных расправ на сайте".

Проект, который ставит их жизнь под угрозу, они считают психологически необходимым для себя. "Когда оказываешься свидетелем чего-то ужасного и ничего не предпринимаешь, тебе стыдно, - объясняет Ладан. - Мне снились кошмары: отец в тюрьме, а я не могу попасть к нему, не могу принести ему еду. С тех пор как мы начали проект, я стала спокойнее". Они верят, что тысячи иранцев тоже испытывают угрызения совести и помогут в создании виртуального, а когда-нибудь - в демократическом Иране - и реального архива жертв.

В моменты оптимизма сестры выражают надежду, что само участие в проекте напомнит иранцам, что даже в тоталитарном обществе люди не совсем бессильны. Они могут рассказать о преступлениях, назвать имена исполнителей, попытаться призвать их к ответу. Поэтому на сайте, кроме прочего, есть ссылки на обширную библиотеку правозащитных документов; некоторые из них впервые переведены на фарси. Слишком много иранцев, по мнению сестер, считают, что страшные вещи, происходящие со времени исламской революции 1979 года, "не их вина". Но, взяв на себя ответственность за то, чтобы вспомнить преступления режима, человек может вскоре захотеть остановить их - эта революционная мысль стоит за проектом сестер Боруманд.

Даже если они не достигнут многого, даже если режим сумеет заблокировать доступ к сайту в Иране, сестры считают, что виртуальный архив поставит в неловкое положение тех представителей иранского режима, которые до сих пор пытаются скрыть от мира истинную природу своей революции. По крайней мере, до прошлой недели, когда иранский президент объявил о намерении начать обогащение урана, многие в США и особенно в Европе говорили, что иранский режим смягчился, что к Ирану следует относиться как к нормальному торговому партнеру, нормальному члену мирового сообщества. Может быть, хотя бы сайт www.abfiran.org заставит их с осторожностью делать подобные заявления.

"Как минимум, - говорит Ладан, - мы создаем базу данных, полезную для ученых и исследователей. Как максимум - начинаем общественные дебаты о преступлениях режима в Иране, в конечном счете - об ответственности власти, процедурных нормах и демократии". Это, говорит она, "рискованное предприятие". Во многих смыслах она права.