Иностранная пресса о России и не только

Террор, застой, изгнание, надежды и разочарования - вот элементы, из которых состоит российская история на протяжении последнего столетия. Все это также служит фоном для душераздирающей истории, описанной Оуэном Мэтьюзом, - хроники битвы его родителей с советской бюрократией в ее самых бессердечных формах и западным истеблишментом в его наиболее благодушно-терпимом настроении.

Мервин, отец Оуэна, был среди первых аспирантов из Великобритании, которым в 1950-е годы позволили приехать на учебу в Россию. Эта поездка изменила всю его жизнь. Сначала он влюбился в Людмилу, хрупкую умницу, дочь видного коммуниста, который стал жертвой чисток в 1930-е годы. Позднее Мервин флиртовал с КГБ. Ведомство настойчиво старалось его завербовать. Он не согласился, и его навсегда выслали из СССР. Людмила неоднократно просила разрешить ей выехать за границу, но получала отказ за отказом.

Возможно, на том бы все и кончилось, и их история стала бы еще одной из миллионов обыденных трагедий в те десятилетия, когда Кремль посвящал себя строительству земного рая. Но вышло иначе. Проявив чрезвычайную решимость, Мервин Мэтьюз в течение последующих пяти лет вел нищую, но упорную кампанию за то, чтобы Людмил выпустили в Великобританию. Он взывал ко всем общественным деятелям, которые могли ему в этом помочь, надоедал прессе и доводил до бешенства чиновников из Форин-офиса, для которых эта история была лишь досадной и незначительной помехой в их работе. Он объездил всю Европу, пытаясь склонить на свою сторону высоких советских гостей, и даже умудрился дважды просочиться в Советский Союз из Финляндии (то были однодневные поездки, для которых не требовалась виза), чтобы увидеться с Людмилой.

Параллельно он каждый день писал Людмиле письма, лаконичные, но нежные. Мервин бережно хранил копии своих писем и ее ответы, полные нерастраченной супружеской заботливости (слова любви перемежаются беспокойством о том, хорошо ли он питается, как одевается). В отрывках из писем читатель ощущает острую тоску и силу воли авторов. Письма также свидетельствуют, что влюбленные, казалось, столь хорошо подходили друг другу из-за своего трудного детства: отец Мервина не жил с семьей, так как не ладил с родственниками, отец Людмилы погиб в Гулаге.

Борьба за Людмилу заставила Мервина распрощаться с научной карьерой. Свою работу о социологии в СССР он не стал публиковать, опасаясь обидеть Кремль. После того, как он слишком настойчиво донимал своими просьбами гостя, посетившего колледж Мервина в Оксфорде, его уволили, и он был вынужден устроиться на работу в другой университет, который презирал. В Москве Людмилу притесняли из-за ее романа с представителем вражеского лагеря.

Как ни удивительно, жертвы оказались не напрасны. В 1969 году дело Мэтьюзов и ситуация с еще двумя подобными парами были прицеплены к обмену пленными шпионами между Востоком и Западом. Людмила приехала в Великобританию. Брак оказался не столь уж счастливым, хотя его спасала упорная преданность сторон друг другу. Людмила не смогла толком приспособиться к жизни в Англии, а ее застенчивый и аскетичный муж, как оказалось, пасовал перед обязанностями семьянина, несмотря на всю выносливость в трудных обстоятельствах.

Но у них родился сын - автор этой книги, прославившийся в Москве 90-х как легендарный гуляка, а ныне респектабельный иностранный корреспондент. Лаконичные и похвально самоироничные виньетки, касающиеся его собственной биографии - как личной жизни, так и профессиональной деятельности - создают удачный контекст для истории его родителей. Найдется мало книг, которые так много говорили бы о России в настоящем и прошлом, а также о ее влиянии на людей, которые с ней сталкиваются.