Иностранная пресса о России и не только

Вчерашний день Наоми Кэмпбелл начался как обычно. Супермодель в окружении телохранителей и ассистентов села в свой черный джип с затененными окнами. Когда водитель отвез ее на место, она неторопливой походкой прошла мимо выстроившихся в линии фотографов, кричавших "Сюда, Наоми, сюда!", после чего вошла в здание и переоделась.

И тут началось нечто новое. Куда запропастились все ассистенты, которые должны помогать ей переодеваться? Где визажист, специалист по установке света, белошвейка? Где, в конце концов, редактор журнала Vogue Анна Уинтур?

В поле зрения были только озадаченные уборщики - в смысле настоящие уборщики, а не актеры, переодетые в уборщиков, которые могли бы присутствовать на фотосессии для пущей пикантности.

36-летняя Кэмпбелл только что начала свою неделю знакомства с тем, как живет остальное человечество, и все благодаря нью-йоркской пенитенциарной системе.

Она является гостем санитарного управления города и будет каждый день на этой неделе с 8:00 до 16:00 проводить на их центральной базе в южной части Манхэттена. Общественные работы, а также штраф в 185 долларов и двухдневный курс управления гневом стали наказанием за то, что она швырнула мобильный телефон в голову своей горничной Ане Сколавино, которой после этого пришлось наложить четыре шва.

Для звезды, которая год назад стала мишенью всех СМИ в связи с этим инцидентом, Наоми Кэмпбэлл вошла в помещение санитарного управления с завидным апломбом. На ней были туфли с 12-сантиметровыми шпильками (предположительно, от Christian Louboutin), коричневые леггинсы, черный плащ, темные очки и шляпа.

Идеальным штрихом для завершения образа была пара солдатских сапог с характерными царапинами, которые она непринужденно повесила через плечо. Интересно, сколько сотен долларов они ей стоили и сколько часов трудились мастера, чтобы создать правильный эффект потертости?

Внутри помещения управления и вдали от объективов фотокамер Кэмпбэлл переобулась и надела стандартные перчатки, марлевую повязку от пыли и флюоресцирующий защитный жилет. Потом ей выдали задание на день, и на этом этапе тяжесть наказания должны была уже стать для нее очевидной.

Альберт Даррелл, заместитель начальника санитарного управления, рассказал, что ей поручили подмести и протереть полы в здании управления, помыть раздевалки и окна. Да, он добавил: "Если они будут недостаточно чистыми, ей придется мыть туалеты".

Единственное, чего ей не придется терпеть, это назойливое внимание прессы. Судья, вынося ей приговор, согласился, чтобы она всю неделю работала внутри помещения - памятуя о том, какой хаос вызвали журналисты, преследуя поп-певца Боя Джорджа, когда он прошлым летом выполнял общественные работы на улицах для того же управления.

"Дайте мне прояснить, - сказал Даррелл. - Эта программа действует в Манхэттене уже больше года. Мы принимали у себя пару знаменитостей, но самое главное тут другое: ко всем мы относимся с уважением, и они, сохраняя достоинство, выполняют свою работу, с которой успешно справляются. До сих пор у нас не было никаких проблем".

Если мисс Кэмпбэлл или любой другой из трех человек, приговоренных к общественным работам на этой неделе, не справится со своим заданием, сказал он, то отправится прямиком обратно в зал суда.

Окружающая обстановка между тем может напоминать Кэмпбэлл о ее корнях в Стритхэме, в южной части Лондона, который во многом похож на бетонные кварталы Манхэттена.

На входе в здание санитарного управления красуется знак "Вход на территорию запрещен. Нарушители будут подвергнуты судебному преследованию". Это будоражит приятные фантазии о том, как Наоми Кэмпбэлл, отработав свой приговор, попытается снова прорваться в управление, открыв для себя, насколько это благодарное занятие.

Что вынесет мисс Кэмпбэлл из временного пребывания в бетонных джунглях - приобретет ли она, в частности, способность сопереживать своему обслуживающему персоналу? Поживем - увидим. В самом крайнем случае, у нее как минимум должно развиться здоровое уважение к нью-йоркскому мусору и к тем мужчинам и женщинам, которые до этой недели делали так, что она его не видела.