Иностранная пресса о России и не только

В вооруженном отряде, в начале сентября захватившем заложников в школе североосетинского города Беслана, было несколько женщин. В террористической группе из трех десятков человек их было, по разным свидетельствам, две или четыре. На некоторых кадрах можно было рассмотреть их глаза, под черной чадрой скрывались, по их словам, пояса со взрывчаткой. Судя по предварительным результатам расследования, взрывы 24 августа в российском небе двух авиалайнеров, унесшие жизни 90 человек, также были делом рук террористок-смертниц. Шестью днями позже еще одна женщина взорвала себя возле одной из станций московского метро.

Эти три теракта, совершенные меньше чем за месяц, стали кровавым свидетельством той заметной роли, которую играют сегодня женщины-смертницы, появившиеся на поле битвы кавказской войны четыре года назад. В июне 2000 года Хава Бараева направила начиненный взрывчаткой грузовик на российскую военную комендатуру в Алхан-Юрте (село юго-восточнее Грозного), в результате чело погибло 27 человек. Молодая чеченка стала первой из "черных вдов", как российская пресса прозвала этих женщин, намекая на гражданское состояние большинства из них, а также на цвет их одежды. Сам же феномен, не ограничиваясь территорией России, вскоре получил распространение на Ближнем Востоке, где он, фактически, и зародился в середине 80-х годов.

В 1985 году в Ливане молодая активистка Сирийской национальной народной партии направила свою "машину-бомбу" на израильскую военную колонну. В дальнейшем ее "примеру" последовали и другие молодые женщины - члены этой партии. А уже во второй половине 90-х годов он вдохновлял активисток Демократической партии Курдистана. Эти методы стал применять и "тамильские тигры" на Шри-Ланке. В мае 1991 года взрыв, совершенный тамильской смертницей, унес жизнь премьер-министра Раджива Ганди. За этим терактом последовала целая серия других.

В январе 2002 года в Израиле подорвала себя 28-летняя Вафа Идрис, первая палестинская женщина-смертница, убив одного и ранив более ста человек. Молодая медсестра была активисткой "Бригад мучеников Аль-Аксы", близких к организации "Фатх", возглавляемой Ясиром Арафатом. В мае 2003 года к услугам смертницы впервые прибег "Исламский джихад". В конце концов и "Хамас", который долгое время осуждал эту практику по религиозным соображениям, последовал этому примеру: в январе 2004 года взорвала себя первая "мученица" из числа активисток этой организации. Таким образом, в Израиле приобрел широкое распространение феномен, на протяжении девяти лет остававшийся "монополией" мужчин.

"Женщины - как резервная армия: когда это становится полезно, мы их используем", - пояснял незадолго до своей смерти духовный лидер "Хамаса" шейх Ясин. "Наши тела - это единственное оружие, которым мы располагаем", - сказала молодая палестинка, мать пятерых детей, чья попытка совершить теракт окончилась провалом.

Генезис явления, осуждаемого противниками исламистских движений как "доказательство" их религиозного фанатизма, показывает, что первыми женщинами-мученицами были активистки светских движений. И что именно исламистские движения в течение долгого времени выступали против этой практики, ссылаясь на мусульманскую религию, которая запрещает самоубийство, и на традиции (как чеченские, так и палестинские), которые отводят женщине лишь вторые роли в общественной жизни и политике.

По мнению некоторых экспертов, новый этап наступит тогда, когда идеологи "Аль-Каиды" тоже перейдут Рубикон и дадут теологическую "санкцию" на подобные акции. Дебра Зедлис, написавшая в июне 2004 года доклад о феномене женщин-камикадзе для американской администрации, ссылается на интервью "шефини" моджахедов "Аль-Каиды" газете Al-Sharq Al-Awsat: по словам этой женщины, организация Усамы бен Ладена, вдохновленная примером палестинских "мучениц", уже планирует новую атаку против США...

В этом заявлении есть логика: почему бы "Аль-Каиде" вслед за палестинским и чеченским движениями, не прийти к выводу о преимуществах операций с участием женщин? Женщины вызывают меньше подозрений у спецслужб противника и реже подвергаются личному досмотру, хотя израильтяне недавно уже предприняли соответствующие меры.

В символическом плане "дивиденды" от таких операций также привлекательны: теракт, осуществляемый женщиной-смертницей, стирает "грань между жертвой и тем, кто его совершает", - пишут эксперты Алексис Делани и Петер Нойманн в The International Herald Tribune.

По мнению Клары Бейлер из тель-авивского Института по борьбе с терроризмом (ICT), "СМИ становятся участниками игры, видя в женщинах-камикадзе не хладнокровных убийц, а символ отчаяния... Они оправдывают и часто легитимизируют эти преступные акты, которые противоречат нашим представлениям о так называемом слабом поле".

Трудно хотя бы отчасти не согласиться с этим мнением, потому что образ этих женщин, "черных вдов" или "шахидок", продолжает поражать наше воображение. Не говоря уже об их внешнем виде: у журналистов он подчас вызывает нечто вроде восхищения, в котором мужчинам-камикадзе отказывается. Согласно исследованиям данного феномена, единственная черта, свойственная всем женщинам-смертницам - это их молодой возраст. И хотя многие из них потеряли в результате действий противника своих близких (отца, мужа, братьев и др.) или лично подвергались насилию (как в Чечне), желание мести составляет лишь один из многих мотивов, которые ими движет.

По мнению Йони Фигеля из ICT, смерть близкого человека часто играет роль "спускового механизма" у молодых девушек, психологически или социально маргинализированных: террористы рекрутируют их в тот момент, когда они оказываются очень уязвимы в эмоциональном плане. Есть также основания полагать, что в консервативном мусульманском обществе самоубийство, окрашенное в "позитивные" цвета мученической смерти, позволяет избежать осуждения, которое заслуживает обычный суицид. Честь семьи также оказывается спасена, поскольку - в палестинском случае - семья смертника получит финансовую компенсацию от организации, устроившей теракт.

Получит ли этот феномен еще более широкое распространение? Во многом это зависит от стратегического выбора соответствующих организаций: стоит ли им активизировать кампанию терактов или, напротив, на время отказаться от них. Зависит это и от позиции стран, становящихся жертвами терроризма, о чем свидетельствует пример Турции: как отмечает автор редакционной статьи в журнале Newsweek, прекращение самоубийственных терактов с участием активисток Курдской рабочей партии объясняется, с одной стороны, военной победой турецкой армии над движением Оджалана, а с другой - уступками, сделанными правительством Анкары курдам. На эти уступки турецкие власти стали намного охотнее идти после "давления, оказанного на Турцию Европой в последние годы", пишет автор, который задается вопросом: нет ли в этом "урока, над которым следует задуматься?"