Иностранная пресса о России и не только

Во второй день восьмой недели процесса Дютру, проходящего во Дворце юстиции, председатель суда Стефан Гу вызывает свидетельницу Летицию Делез.

Взволнованная, хрупкая, она должна рассказать о трех днях, которые украли у нее детство. Похищение, снотворное, изнасилования, черные от машинного масла руки Марка Дютру на коже 14-летней девочки... Она не смогла принести присягу: "Я клянусь говорить правду, но без ненависти и без страха - нет!" Ей трудно говорить. За нее говорит председатель: "Он говорил вам: "Единственное, что я могу тебе сделать плохого, это заняться с тобой любовью", не так ли?". Летиция: "Да". "Он давал вам просроченные противозачаточные таблетки?" "Да". "Вас не обследовал психолог?" "Нет". Председатель: "Хорошо. Вы явно можете без этого обойтись".

Всего сорок минут продолжается допрос об ужасе, начавшемся 9 августа 1996 года с похищения девушки и закончившемся 15 августа, когда ее освободили жандармы. Летиция, которая уже жаловалась на то, что ее ни разу не допрашивали во время следствия, может вернуться к своей нынешней работе... и к своим кошмарам. Ей часто снится Сабина, играющая с подставкой для видеомагнитофона в том подвале, в деревне Марсинель.

Есть ли вопросы у присяжных? Встает одна женщина: "Мы разочарованы! Сколько времени потрачено на показания следователей, которые все говорят одно и то же, вместо того, чтобы выслушать свидетелей, которым есть что сказать... Такое ощущение, что все сегодня пошло плохо".

Стефан Гу сам устал от путаных и нудных показаний одного из жандармов. Но он выразил надежду, что его показания "присяжные сумеют оценить и удержать их в голове при вынесении вердикта".

Бедные присяжные: судебная процедура вынуждает их заслушивать каждого свидетеля, в том числе следователей, нередко заинтересованных в сокрытии бесчисленных несуразностей в деле Дютру.

Председатель Гу, который не хочет, чтобы к скандалам, сопровождавшим следствие, добавилась критика самого хода процесса, отвечает присяжной: "Моя единственная забота - чтобы вы здесь зря не задерживались..." Дама думает только о трех месяцах, проведенных в подвале Жюли и Мелиссой. Она настаивает: "Я хотела бы вернуться к жизни в подвале. Как это было возможно?" Председатель шутит: "Они были юными и стройными. И загорелыми..." Летиция тоже смеется. Ее ответ теряется в общем шуме.

Председатель хочет предоставить слово следующему свидетелю - жандарму. Он уже выступал все утро, но его попросили вернуться попозже.

Все встают, потом снова садятся. Говорит Мишель Мартен, бывшая жена Дютру. Как и накануне с Сабиной, она просит прощения у Летиции: "Я сознаю, что причинила вам зло". "Я не хочу выслушивать ваши извинения. Зло уже совершено, теперь поздно что-то говорить", - прерывает ее Летиция. "Хорошо, хорошо", - соглашается Мартен.

Выступают адвокаты. Один из них желает Сабине и Летиции "жить счастливо". Адвокат Дютру выражает "глубокое уважение жертвам". Г-н Ботье (адвокат Летиции. - Прим. ред.) просит "почтить память Жюли, Мелиссы, Анн и Эфье".

Все позабыли про самого Дютру. Он встает: "Я хочу принести самые искренние извинения Сабине и Летиции". "Ты... вы лучше молчите!", - взрывается Летиция. "Пусть сдохнет со своими извинениями!" - добавляет Сабина.