Иностранная пресса о России и не только

Президент бундестага Вольфганг Тирзе доносит на репортеров журнала Мах и требует от СМИ большей серьезности

Под предлогом оценки эффективности системы безопасности журнал Max отправил своих репортеров в здание рейхстага, где они в туалете имитировали возню с взрывчатыми веществами. "Голую правду" пообещал на первой странице обложки своего последнего номера журнал Stern, показав обнаженного федерального канцлера. Два примера, которые имеют с журналистикой мало общего, полагает Вольфганг Тирзе. Президент бундестага об отношениях политики и средств массовой информации.

- Почему вы говорите о действиях репортеров Мах как о преступных?

- Немецкий парламент должен воспрепятствовать акциям такого рода со стороны журналистов. Они нарушили нормальную работу государственного учреждения. Кроме того, следствием этого инцидента стал значительный ущерб, нанесенный фирме Kaefer, которой принадлежит ресторан на куполе. Поэтому все, кто несет за это ответственность, должны быть к ней привлечены. И они должны компенсировать нанесенный ущерб.

- Не кажется ли вам, что вы перегибаете палку? Или вы стремитесь подавить такую тенденцию в зародыше?

- Что значит "перегибаете палку"? Эти журналисты попытались инсценировать событие, да еще за чужой счет. Мы должны уберечь здание рейхстага от таких козней. Ведь были прекращены все переговоры, остановлена работа, эвакуированы люди ? и все потому, что несколько журналистов-провокаторов вознамерились доказать то, что и без того ясно ?абсолютной безопасности не бывает. Мне не кажется, что, говоря об этой акции как о преступной, я перегнул палку.

- Теперь хотелось бы узнать, как журналисты вообще должны узнавать о возможных недостатках в системе безопасности.

- Они могут проводить расследование, но они не должны инсценировать события, чтобы привлечь к себе внимание.

- Видите ли вы падение морали в отношениях политики и журналистики?

- То, что здесь устроил Мах, это и есть падение морали.

- На чем основывается ваше мнение?

- Мне кажется, что причина лежит в области ужесточения конкуренции на рынке средств массовой информации. Каждое издание хочет оказаться быстрее, прозвучать громче и быть воспринято лучше. Это не обязательно свидетельствует о серьезности публикаций и журналистских расследований, потому что серьезность требует сил и времени.

- Придерживаетесь ли вы взгляда, что средства массовой информации обращаются с политиками со все большей непочтительностью?

- Речь не идет о непочтительности. В задачу журналистов входят критическая постановка, освещение и оценка, это само собой разумеется. Но я не совсем согласен с тем, что журналисты что-то делают, что-то инсценируют, а потом об этом же и пишут. Получается скорее не репортаж, а инсценировка.

- Изменились ли отношения между политиками и журналистами?

- Мне кажется, что в Берлине тон стал жестче, а такое качество, как добросовестность, пострадало от конкуренции и напряженного ритма работы. К этому следует присовокупить и то, что расходы средств массовой информации повышаются, притом что их финансовая ситуация не становится лучше. Поэтому некоторые средства массовой информации предпочитают нанимать более дешевых молодых и неопытных журналистов. Это также не способствует качественной журналистике.

- Замечаете ли вы у себя изменение отношения к журналистам? Стали ли вы осторожнее?

- Всегда приходится быть настороже. За те 12 лет, что я нахожусь в политике, я узнал, что такое несерьезная журналистика.

- Что вы называете несерьезной журналистикой?

- Если средства массовой информации или отдельные журналисты занимаются, фальсификациями, односторонне освещают события и хотят с помощью этого влиять на настроения в обществе.

- Насколько часто такое происходит?

- Достаточно часто, и это меня сильно возмущает.

- Придумали ли вы механизмы, которые могут предотвратить такой стиль работы журналистов?

- Я пытаюсь быть осторожнее. С другой стороны, когда политики больше не могут выразить свою мысль наглядно, четко и ясно лишь из-за того, что некоторые журналисты вырывают из их высказываний по полпредложения, чтобы создать почву для сенсации, то это не способствует политическому общению.

- В последнем номере журнала Stern на первой странице обложки поместили изображение голого федерального канцлера. Нарушает ли это границы допустимого?

- Это безвкусица.

- Где лежит граница приличествующей формы общения между средствами массовой информации и политиками?

- Нельзя говорить об этом абстрактно, эта граница каждый раз немного иная. Но оскорбление личности, клевета ? это должно быть исключено. Также как и перманентно появляющиеся сравнения с нацистскими временами, которые допускают как политики, так и журналисты, - их я тоже считаю недопустимыми. Слишком похотливый, откровенно подглядывающий взгляд на частную жизнь видных людей также непозволителен.

- Будет ли установлен для журналистов более жесткий контроль при входе в рейхстаг?

- Мы хотели, чтобы бундестаг был открыт для посещений - по возможности для большего количества людей и чтобы им не приходилось слишком много времени проводить в ожидании, пока они смогут подняться на купол. Но Мах продемонстрировал, что это невозможно, что надо организовать жесткую систему контроля. Выступая в Берлине на пресс-конференции, я попрошу, чтобы ответили на вопрос: как мы должны контролировать посетителей, чтобы нас не упрекали в недостаточности контроля? Я с нетерпением жду предложений.