Иностранная пресса о России и не только

Последний россиянин, который публично выступал с рассказом о своей родине в берлинском отеле "Адлон", по возвращении домой был арестован. Это произошло шесть недель назад. Уже месяц нефтяной миллиардер Михаил Ходорковский находится в Москве в заключении. Ему угрожает до десяти лет тюрьмы. "Адлон" - несчастливое место?

В любом случае, на этот раз организатор встречи предусмотрительно забронировал другой зал. В качестве выступающего сюда приглашен Евгений Киселев, главный редактор еженедельника "Московские новости".

Правда в России он больше известен как телеведущий. Из-за его прямых высказываний существенные неприятности с Кремлем возникали у трех частных телеканалов. НТВ, ТВ-6 и ТВС, телеканалы, в формирование имиджа которых Киселев внес существенный вклад, служат сегодня синонимом планомерного демонтажа свободы слова и свободы печати в путинской России. Два из этих каналов были доведены до банкротства, а третий - НТВ - вновь оказался под государственным контролем.

Стоя на кафедре, Киселев раскрывает свой ноутбук, записей на бумаге у него нет. Кажется, будто он не хочет оставлять после себя никаких письменных свидетельств. Но это ему не поможет, если борьба пойдет не на жизнь, а на смерть.

В отличие от выступления Ходорковского, сейчас в зале присутствуют представители российского посольства. Киселева это обстоятельство не смущает. В сравнении с его выступлением речь Ходорковского, которую тот произносил в этом же отеле, была по отношению к Путину более чем лояльной.

Телеведущий кратко обрисовывает сегодняшнее положение в Москве. "Все новые русские имеют в шкафу свой скелет", - поясняет он. Никто из них не нажил свое состояние честным путем. Президенту Путину это очень удобно, тем самым все они оказались в его руках, считает Киселев.

Ходорковский совершил всего одну принципиальную ошибку. Нет, не занявшись политикой и даже не возжелав президентского кресла. Судьбу олигарха, по мнению Киселева, определило то, что он захотел избавиться от скелета в своем шкафу.

Он платил налоги, создал университет международного уровня, выделял сотни миллионов долларов на благотворительные цели, на поддержку политических партий и институтов гражданского общества. Он отнесся к демократии в России серьезно.

Пока Ходорковский не стал слишком честным и тем самым не вывел себя из-под удара, Кремль пошел в атаку - по крайней мере, такой вывод можно сделать из высказываний Киселева.

Здесь, пожалуй, следовало бы отметить, что Киселев кое-чем обязан миллиардеру. А именно - должностью главного редактора. Ведь "Московские новости" принадлежат фонду "Открытая Россия", детищу Ходорковского.

Киселев слишком многословен - это болезнь русской интеллигенции. Однако в лучших своих пассажах он - почти что российский вариант Майкла Мура, изобличителя Буша. Киселев с блеском анализирует систему власти, так же занимательно, убедительно и остроумно; при этом он такой же прямолинейный и самодовольный, как Мур. Так, Киселев быстро ставит знак равенства между именами Сталина и Путина.

Он наслаждается шоком собравшихся, которые в своем большинстве - об этом свидетельствуют нервозное вздрагивание и покачивании головами - в основной своей массе хотят дружественных отношений с Россией.

Но Киселев не стремится угодить им. Картина будущего России в его глазах имеет цвет от темно-серого до черного. В ответ на один из вопросов он даже говорит, что в сложившейся ситуации есть частичка вины Запада, поскольку западные политики не хотят признавать, что Путин не является демократом.

Хозяин встречи Эрнст-Йорг фон Штуднитц, бывший посол Германии в Москве, а теперь - глава правления Германо-российского форума, напряженно улыбается. Но держится мужественно.

Штуднитц выглядит, словно он размышляет, как он будет отчитываться за этот вечер на следующем заседании так называемого Петербургского диалога. Ни одной приятной мысли. Ведь там напротив него будет сидеть другой сопредседатель, российский министр внутренних дел Борис Грызлов, а рядом с ним - отряд отборных путинских госаппаратчиков, которых Киселев назвал "социалистическими царедворцами".

Некоторым из присутствующих мужество этим вечером изменило. Они ушли, не дослушав Киселева. Однако никто не знает, были тому виной многословные тирады, неудобные кресла или и то и другое одновременно.