Иностранная пресса о России и не только

"Можно ли было согласовать коммунизм в советском духе с достоинством и свободой личности?" - задается вопросом корреспондент The New York Times Марк Сантора.

В 1968 году этот вопрос был подвергнут проверке, когда лидер Коммунистической партии Чехословакии Александр Дубчек инициировал проект либерализации, который, по его словам, предложил бы "социализм с человеческим лицом".

Период расцвета надежды и оптимизма стал известен как Пражская весна, пишет издание.

"Но почти одновременно с зарождением этого движения оно было раздавлено гусеницами советских танков T-54", - говорится в статье.

21 августа, 50 лет назад, вторжение в Чехословакию под руководством Советского Союза убило мечты реформаторов, сокрушило дух народа и ознаменовало собой эпоху репрессий, чьи последствия ощущаются и по сей день, пишет автор.

"Это был определяющий момент", - говорит Йиржи Пеге, бывший политический советник Вацлава Гавела, первого президента посткоммунистической Чехословакии.

"Для страны это был определяющий момент, потому что после огромного подъема надежд народа и взрыва творческой энергии страна была сокрушена, - говорит Пеге. - Это действительно сломило хребет нации".

"Я все еще помню, как люди подходили к танкам и к солдатам и говорили с ними, даже не понимающими, где они оказались, - они говорили: "Это ужасная ошибка. Что вы здесь делаете? Зачем вы пришли?" - вспоминает он.

"Мы были маленькими детьми, - добавил Пеге. - И, как и все мои одноклассники, я рос с той идеей, что система может иметь проблемы, но что это гуманная система. Это вдалбливали в нас. После 1968 года все это закончилось. Мы поняли, что это была ложь".

Москва считала события в Чехословакии чем-то подобным вирусу, опасаясь, что они распространятся и охватят другие страны Варшавского договора. Это стало известно благодаря документам, найденным комитетом ученых с помощью Архива национальной безопасности, неправительственной организации из Вашингтона, и опубликованным в сборнике "Пражская весна-68" (The Prague Spring '68).

До сих пор не ясно, сколько людей погибло во время вторжения, причем оценки варьируются от 80 до нескольких сотен. Но в последующие месяцы десятки людей были арестованы и тысячи отправили на "перевоспитание", говорится в статье.

Йиржина Сиклова, социолог из Праги, которая была членом Коммунистической партии до вторжения, говорит, что в 1960-х годах она часто выезжала за границу и общалась с любопытными студентами, которые считали социалистическую систему возможным лекарством от болезней их собственного общества.

Эти представления рухнули, когда танки вступили в Прагу, говорится в статье.

"После вторжения я ни разу не встретила никого, кто бы защищал ее, даже среди советских граждан, - говорит она. - Пятьдесят лет спустя мы все еще не нашли альтернативы для борьбы с проблемами западного мира, и поэтому многие люди обращаются к экстремистам".

"События, которые разыгрались 50 лет назад в Праге, служат напоминанием о хрупкости систем, созданных для защиты от войны и тирании", - пишет автор статьи, упоминая о современных разногласиях в Европе и сомнениях в целесообразности НАТО, посеянных политикой Трампа.