Иностранная пресса о России и не только

На первый взгляд, Россия не изменилась после серии терактов, кульминацией которых стала бойня в школе Беслана 3 сентября. На улицах Москвы много милиции, но это обычное дело. Много транспортной милиции, которая трясет водителей за мелкие и воображаемые нарушения. Полно людей в метро, хотя за последние пять месяцев оно дважды становилось мишенью терактов. В Беслане, где родители до сих пор ищут останки и хоронят своих детей, на прошлой неделе школа вернулась к жизни.

Взгляните чуть глубже, и вы увидите напуганную страну. "Внешне моя жизнь все та же, но внутренне я в ужасе, - говорит московская домохозяйка и мать троих детей Светлана, отказавшаяся назвать свою фамилию. - Я больше не разрешаю детям ходить в школу одним. Мне кажется, что я должна их водить".

Как и у многих, следивших за развитием событий в Беслане, у Светланы изменилось восприятие реальности. "Я вчера была в метро, а по вагону шла православная монахиня, собиравшая деньги на церковь. Она была в черном и держала коробку. Я испугалась". Светлана думала, что монахиня - это шахидка, одна из террористок, которые обычно одеваются в черное.

Даже российский президент Владимир Путин, культивирующий имидж несгибаемой твердости, кажется потрясенным. Беслан дал чудовищное доказательство того, что его мачизм в политике, его обещание уничтожить сепаратистов, это всего лишь пустые слова. И на прошлой неделе он решил обезопасить самого себя, объявив о ряде мер, направленных на консолидацию политической власти в Кремле. По плану Путина, 89 региональных губернаторов отныне будут назначаться, а не избираться, а Дума будет избираться только по партийным спискам, а не по округам. Поскольку большинство партий, представленных сегодня в Думе, проправительственные, это еще больше увеличивает влияние Кремля на нижнюю палату. Путин утверждает, что изменения необходимы для укрепления безопасности в свете событий в Беслане, но, по мнению наблюдателей, работа над планом шла не один месяц.

Сегодня Путин закручивает гайки, возможно, из опасения, что его популярность исчезнет, если произойдут новые теракты и упадут цены на нефть. Несмотря на неоднозначное отношение к действиям властей во время кризиса в Беслане, опросы по-прежнему свидетельствуют о значительном отрыве Путина от его потенциальных соперников. "Все политические лидеры лгут, - говорит Лидия Григорьева, учительница на пенсии, ожидающая своей очереди возле нового поста безопасности в московской картинной галерее. - Но дадут ли они нам что-то лучшее, чем Путин?"

Однако трудно избежать напоминаний об уязвимости страны. На прошлой неделе власти объявили, что двух террористок, осуществивших теракты, которые в августе привели к падению двух пассажирских самолетов, остановили в аэропорту сотрудники подразделения по борьбе с терроризмом, но отпустили их, не обыскав. Полагают, что они попали в самолеты, дав взятки. А лидер чеченских боевиков Шамиль Басаев на прошлой неделе поместил на одном из сайтов сообщение, в котором взял на себя ответственность за взрывы самолетов и нападение на школу, отметив, что Беслан стоил всего 9,7 тыс. долларов. Власти немедленно блокировали доступ к сайту.

В Беслане настроения колеблются от печали до разговоров о мести. Комитет учителей школы ?1 составил список 1380 человек, находившихся в школе во время осады; эта цифра намного превышает опубликованные правительством данные. Между тем у выживших остаются воспоминания об испытании. Семилетняя Ольга, которой удалось бежать из спортзала, теперь в приступах паники говорит отцу: "Дай мне что-нибудь попить, хоть мочу". Для некоторых ужас ребенка - это лишь последний эпизод бесконечной трагедии. "То, что происходило в Беслане три дня, здесь длится годы, - говорит ветеран чеченской войны, живущий в Грозном. - У нас уже не осталось слез".