Иностранная пресса о России и не только

"Сначала - переход к суверенитету". Затем следует фраза, обращенная к Владимиру: "Можно будет увеличить число стран, участвующих в восстановлении мира".

Эту фразу, из которой можно сделать несколько выводов, Сильвио Берлускони произнес в ходе пресс-конференции, состоявшейся по случаю открытия нового предприятия Merloni Elettrodomestici. Итальянский премьер принял участие в церемонии открытия вместе с российским президентом Владимиром Путиным.

Фраза была произнесена уверенным тоном, как об уже решенном вопросе, но Берлускони никогда прежде не выражался так четко, как в этот раз: "Необходимо остаться в Ираке и после 30 июня, потому что в противном случае со всеми этими группировками, вступившими в борьбу за власть, может повториться нечто, что мы уже видели в Косово и других местах, и нам совсем не хочется видеть повторение всего этого".

Занятие такой позиции обретает еще большее значение, если учесть, что это происходит в весьма деликатный период, на завершающей фазе с огромным трудом продвигающихся к положительному исходу переговоров об освобождении трех итальянских заложников, захваченных "Зеленой бригадой" в Эль-Фаллудже. "Будем надеяться, что речь идет лишь о некотором замедлении, - сказал Кавалер, - поскольку нет никаких препятствий".

Итак, на официальном уровне заявлено, что Италия останется в Ираке, пока не будет завершен процесс стабилизации и демократизации страны. По-иному и быть не могло, поскольку на итальянских обязательствах послевоенного периода основывается значительный сегмент внешней политики Берлускони, который как никогда раньше уверен в правильности принципа: чтобы тебя брали в расчет, надо присутствовать: действительно, старая схема Кавура (первый глава итальянского правительства (1861 г.), спроецированная на наши дни, стала точным противопоставлением философии неучастия, которую испанский премьер Сапатеро навязывает всем левым силам Европы.

Наконец, если итальянский премьер не хочет быть задушенным в ЕС осью Париж-Берлин-Мадрид, он должен обладать смелостью проводить свою собственную самостоятельную политику. Присутствие итальянского контингента в Ираке - основное условие для лидерских амбиций Кавалера: активное участие в постсаддамовском периоде действительно делает Италию, наравне с Великобританией, привилегированным и необходимым собеседником американской администрации. Но, одновременно с этим, неучастие в военных действиях наделяет Италию потенциальной ролью посредника в отношении умеренных арабских стран и делает ее играющей самую важную роль в лагере противников войны, Российской Федерации.

США и Россия, или, точнее, Буш и Путин, являются двумя картами, которые Кавалер разыгрывает на международном уровне, чтобы не оказаться в изоляции после того, как Сапатеро перешел в другой лагерь. По сегодняшней схеме Берлускони, ЕС оказался менее важным, чем диалог с Вашингтоном и Москвой. Более того, итальянский премьер пытается стать связующим звеном между двумя гигантами. Но для этого ему потребуется, насколько это возможно, сблизить позиции двух стран.

Двухдневный визит в Россию стал показательным с этой точки зрения. Между тем итальянский премьер решил успокоить Буша: когда Испания объявила о выводе своих войск, а Польша впала в задумчивость, испытывая сомнения в целесообразности своего присутствия в Ираке, Кавалер пошел в противоположном направлении, заявляя, что итальянцы останутся в Ираке до тех пор, пока будет необходимо.

Этот шаг обретает еще большую важность, если принять в расчет, что в эти дни министр иностранных дел Фраттини участвовал в переговорах с руководителями американской дипломатии. Более того, Берлускони также подтвердил, что гипотеза о передаче Пентагоном военного командования ООН - чистая иллюзия: "ООН не имеет достаточных возможностей: об этом открыто заявил сам Кофи Аннан. Более реалистичной выглядит гипотеза об операции НАТО".

Услуга Бушу, но при этом не забыт и Путин. Итальянский премьер вчера впервые сделал заявление, отражающее позиции Кремля по иракской проблеме: "Случилось так, - отметил Берлускони, - что население восприняло наши войска не как освободительные и миротворческие, а как оккупационные, и этим не преминули воспользоваться различные политические, этнические и племенные лидеры".

Эти два момента позволили Берлускони спланировать график, который бы удовлетворил и Белый дом, и Кремль: "Первый шаг - передача власти новому правительству, которое будет обладать еще большей международной легитимностью, если кандидаты в министры будут назначаться ООН при тесном взаимодействии с США: это правительство может способствовать формированию ассамблеи, которая бы представляла интересы всех слоев населения страны - 1000-1500 членов, - которая бы написала конституцию и подготовила новые выборы в январе. Эта схема могла бы быть усилена участием ООН. Поэтому мы выступаем за принятие новой резолюции. Но, если помимо резолюции будет проведена и международная конференция, как это было в Афганистане, можно было бы расширить круг стран, которые возьмут на себя груз ответственности в процессе восстановления мира в Ираке. Ответственности, которая может охватывать и другие области, помимо общественного порядка, например, экономика, здравоохранение, гуманитарная сфера".

Иными словами, предложение создает сплав идей Буша с идеями Путина. ЕС с осью Сапатеро-Ширак-Шредер Берлускони определяет лишь второстепенную роль. Эта часть Европы, по мнению Кавалера, не может претендовать на более высокий, чем раньше, авторитет. Вчера Берлускони сказал своему другу Путину: "Не знаю, сейчас у Берлускони больше друзей или врагов, чем вчера, в Европе. Я знаю лишь то, что в Российской Федерации я могу рассчитывать на еще большее число друзей".

Друзья в России, как и в Соединенных Штатах, и огромное желание быть лидером. В конечном счете, внешняя политика - одна из тем, на которых Берлускони разыгрывает свое политическое будущее. По Москве вчера прокатился слух, с подачи известного банкира и все того же Коссиги, что гипотетический выкуп за трех итальянских заложников (речь идет о 5 млн долларов) Кавалер заплатил из собственного кармана. Но это уже политика, оторванная от жизни.