Иностранная пресса о России и не только

На этой неделе в Бостоне жюри присяжных приступит к выбору наказания для выжившего организатора теракта на Бостонском марафоне - Джохара Царнаева. The Christian Science Monitor обсудила подоплеку этого преступления с журналисткой Машей Гессен, у которой выходит новая книга под названием "Братья: Дорога к американской трагедии" ("The Brothers: The Road to an American Tragedy").

Интервью предваряет краткая рецензия: в целом книга Гессен - это "одновременно и захватывающее повествование, и сногсшибательное журналистское расследование", считает автор публикации Рэнди Дотинга. В то же время, по его словам, книга не лишена "натяжек" - к ним он относит "намеки на то, что ФБР замалчивает факты" - и "слабых" мест (подразумевается та часть, где обсуждаются "бытующие в правительстве стереотипы о терроризме").

По мнению Гессен, в истории братьев Царнаевых важно учитывать, что они "переезжали с места на место, и нигде у них не было ощущения, что они дома". Ключевую роль, считает она, сыграло и то обстоятельство, что в США они переехали вскоре после терактов 11 сентября, когда США и Россия объявили себя союзниками в борьбе с международным терроризмом: "Представьте, что вы бежите из страны, где вы всегда были человеком второго сорта, и альтернатива всегда была такая: либо вас обстреливают, либо подвергают постоянной дискриминации и маргинализации. Представьте, что бежите вы в страну, где вроде бы все должно быть иначе, и вот пока вы находитесь в пути, эти две страны решают, что они станут союзниками, и та война, от которой вы бежите, - их общее дело".

По мнению Гессен, во время поездки Тамерлана Царнаева в Дагестан, где он в 2012 году провел 6 месяцев, он вряд ли прошел какую-то специальную идеологическую обработку: "Это часть представления о террористах, которое сформировалось в последнее десятилетие: что человека вербуют в какую-нибудь международную организацию, где он проходит через процедуру усвоения радикальных идей и становится террористом. Эта модель не работает... Исследователи терроризма говорят нам, что радикальные убеждения не являются предиктором террористических действий. Даже те, кто на словах поддерживает насилие, вовсе не обязательно начинают творить насилие сами. А некоторые террористы не имеют радикальных убеждений либо разделяют их лишь поверхностно".

Поездка в Дагестан действительно сыграла важную роль в том, что у него возник замысел теракта, полагает журналистка, но механизм был иным: "Вот он туда поехал, нашел приятелей, нашел таких же молодых людей, как и он сам, к которым можно было прислушиваться. Он - возможно, впервые в жизни - почувствовал, что ему уютно, что он дома и его принимают. Это дорогого стоит, и вот этот опыт, когда ему пришлось уехать назад в Соединенные Штаты, и он все это потерял - вероятно, это было ужасно. Это имело самое непосредственное отношение к тому, что он решил взорвать марафон".

"Насколько я понимаю их окончательную цель, - сказала Гессен, - она состояла в том, чтобы стать великими. Это можно выразить в терминах мученичества... Привлекательность терроризма - как раз в этой возможности приобщиться к чему-то более масштабному, обрести значимость и величие. Можно быть никем, но объявить войну огромной стране".