Иностранная пресса о России и не только

Два школьных учебника истории оправдывают сталинский террор необходимостью модернизации страны для противостояния внешней агрессии. Историков беспокоит такая манипуляция памятью

Два школьных учебника истории вызывают тревогу и полемику в среде российских историков, сообщает Le Temps. Их авторы, Александр Данилов и Александр Филиппов, утверждают, что задача истории - "нести позитивный заряд, воспитывать позитивное отношение к своей стране", "учить Родину любить", что, по их мнению, не противоречит необходимости говорить правду: надо рассказывать о сталинских репрессиях, при этом учитывая, что в народной памяти остался факт, что "Сталин сделал больше хорошего, чем плохого", и не просто излагать факты, но и рационально объяснять события.

По мнению историков, обеспокоенных такой "модернизацией" сталинизма, необходимо продолжать публиковать научные исследования, раскрывающие истинную сущность сталинизма. Историк Олег Хлевнюк настаивает, что репрессии осуществлялись под строгим контролем властей, устанавливавших квоты арестов и казней. Кроме того, исследователи подвергают серьезному сомнению содержащиеся в вышеупомянутом учебнике утверждения об эффективности и успешности сталинской системы, пишет газета.

По словам историка и председателя правления общества "Мемориал" Арсения Рогинского, в обществе сохраняется память о жертвах, но не о палачах: до сих пор в России сталинский террор не осужден юридически, в конституции 1991 года всего две строчки посвящены реабилитации жертв, но этого недостаточно.

Сталинские репрессии стирали грань между добром и злом: палач часто сам становился жертвой спустя несколько месяцев, "мы принципиально убивали своих", считает Рогинский, а сознание отказывается принимать этот факт и отторгает память о сталинском терроре. Фундаментальную роль в этом процессе, по мнению историка, сыграла российская политическая элита, решившая восполнить дефицит легитимность за счет прошлого: "так постсоветская Россия стала наследницей Великой Руси", а память о сталинской эпохе постепенно смешалась с образом "Великой России". Рогинский подчеркивает, что речь шла не о реабилитации Сталина, но о концепции великой страны, способной быть сильной и победить всех врагов. Этот образ был необходим для восстановления авторитета государства, но на фоне великой державы, окруженной врагами, постепенно начал вырисовываться "усатый профиль великого вождя", приводит издание мнение Арсения Рогинского. Два образа Сталина вступили в соперничество: с одной стороны, террор и преступления, с другой — Победа над Злом, успехи, государственные интересы и ядерная мощь. В стремлении примирить эти образы память о терроре понемногу уступила место памяти о Победе, а террор был оттеснен на периферию массового сознания.

Согласно опросам, более 50% россиян считают Сталина положительным персонажем. В проекте "Имя России" он пока на третьем месте. По мнению Олега Хлевнюка, те, кто голосует за Сталина, голосуют не за его политику, а за некий образ мифического Сталина. "Но если бы они спросили себя, согласились бы они жить в обществе, где царит террор, под постоянным страхом ареста и смертной казни, результат опросов был бы совсем иным", - приводит газета в заключение мнение российского историка.