Иностранная пресса о России и не только

Пережив постсоветскую травму, Россия делает козлом отпущения ОБСЕ

Тридцать лет - это целое поколение. Тридцать лет назад, в конце июля 1975 года в Хельсинки на Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе был официально создан форум для регламентированного диалога между Западом и Востоком. Конференция торжественно завершилась подписанием Заключительного акта. В этом документе страны НАТО и Варшавского договора гарантировали друг другу мирное сосуществование, экономическое сотрудничество и - уважение прав человека.

Советский Союз пошел на эту сделку по двум соображениями: в расчете на западную помощь уже тогда спотыкающейся плановой восточной экономике, однако, прежде всего, ради гарантии территориальной неприкосновенности, то есть ради признания гегемонии Москвы в Восточной Европе.

Уступка, касавшаяся прав человека, казалась кремлевским господам мизерной ценой: они не восприняли ее всерьез и не ожидали, что от них потребуют соблюдения взятых ими обязательств. Это был серьезный просчет. Потому что с тех пор диссиденты в Советском Союзе и других государствах Восточного блока стали ссылаться на документ, который правители этих стран подписали в Хельсинки.

Вместе с углублением экономических проблем укреплялись силы, готовые к переменам. Гласность Михаила Горбачева была призвана подготовить почву для реформ в рамках системы, но система оказалась нереформируемой.

После Хельсинки не прошло и пятнадцати лет, как распался Восточный блок, а вслед за ним - и Советский Союз. Травма для российской элиты, а также для многих простых граждан оказалась глубокой. В их глазах Конференция по безопасности и сотрудничеству в Европе стала одним из могильщиков советской империи. Этим, в частности, объясняется сильное недоверие Москвы по отношению к ее преемнице - Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). В первую очередь из-за ее наблюдательных миссий на выборах, которые сыграли важную роль в смене режимов на Украине, в Грузии и Киргизии, ОБСЕ рассматривается как инструмент Запада для дальнейшего вытеснения России из ее "естественной" зоны влияния.

Уже в 1992 году тогдашний министр иностранных дел России Андрей Козырев говорил: "Пространство бывшего Советского Союза нельзя рассматривать как зону, для которой полностью применимы нормы Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе. По сути, это постимперское пространство, на котором Россия должна защищать свои интересы". Он не мог ожидать, что тринадцать лет спустя его формулировка окажется "точной характеристикой современной российской политики по отношению к ОБСЕ", как сказал на юбилейных торжествах в Вене министр иностранных дел Польши Адам Ротфельд.

Лишь недавно президент России Владимир Путин сделал многозначительное заявление, которое также характеризует отношение Москвы к ОБСЕ: он назвал распад Советского Союза "крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века".

Тридцать лет назад московские правители недооценили внешние и внутренние политические последствия Заключительного акта Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе. Сегодня Кремль пытается разделить с ОБСЕ ответственность за сокращение своего влияния на постсоветском пространстве. И снова очевидно прослеживается связь между внутренней и внешней политикой: кроме гигантской территории и изобилия сырьевых ресурсов, Россия не может предложить народам бывших советских республик ничего привлекательного в плане модели развития, как экономической, так и политической.

Предпосылкой для этого могли бы стать настоящие демократические реформы и структурные изменения в экономике, а не растущий централизм в политике и экономике. В отсутствие такой положительной силы убеждения Москва пытается сохранить геополитическое влияние при помощи мешанины из тактики, прагматизма и палок в колеса (как в случае с ОБСЕ).

Спустя поколение после Хельсинки в манере поведения кремлевских господ мало что изменилось. Единственным плюсом, о котором можно говорить в данном контексте, является то, что из этого вытекает хотя бы какая-то предсказуемость.