Иностранная пресса о России и не только

Интервью с гениальным датским режиссером. Он рассказывает о своем последнем фильме, об актрисах, с которыми он работал и о кино в целом: "Сегодня фильмы делать очень просто, достаточно иметь компьютер. Я предпочитаю делать что-то иное".

Фильм Триера с Николь Кидман в главной роли в очередной раз удивил всех на фестивале в Каннах. 47-летний Триер снял фильм, используя оригинальную театральную декорацию. Внимание зрителя концентрируется на актерах и репликах. Тема его очередного произведения универсальна: доброта и ущербность, живущие в сердце каждого человека, коррупция властей и радость вендетты.

- Всякий раз, когда вы снимаете фильм, вы меняете правила. Вначале суперцинизм "Европы", затем "Догма", теперь театр в кино. Почему?

- Единственное, что я могу сказать, то, что я очень любопытный человек. Я не говорю, что люблю экспериментировать, потому что то, что я делаю, я не считаю экспериментом. Я знаю, что сработает, а что - нет. Это вопрос темперамента. Есть авторы, у которых одно произведение лишь незначительно отличается от другого, как у Бергмана. Я так не могу. Но следующие два фильма я сниму в том же стиле. Я так решил, потому что я уверен в том, что на данном этапе нужно работать именно так: вновь открывать старые ценности, старые добродетели. Сегодня стало очень легко делать фильмы, достаточно купить компьютер. Сейчас мне нравится искать более широкую перспективу. Может быть, хорошо однажды остановиться. Я очень рад и доволен тем, что этот фильм получился.

- Существует более короткая версия "Догвилля", 2 часа 10 минут, а не три часа?

- Да. Но у моего фильма не просто укороченная версия. Я сделал ее для вас, итальянцев. Потому что телевизионные каналы разрушили рынок кино. Безумная публика куда-то все время торопится. Это произошло и в Италии. Вы перешли от истории, с такими великими авторами, как Висконти, к истерии, которая все разрушает. Я боюсь, что то же самое происходит и в других европейских странах.

- Том и Грейс, два главных героя, переполнены добротой, но в то же время, готовы превратиться в каинов. Они отражают ваше "я"?

- Я думаю, что все персонажи являются некими отражениями автора, лишь так можно писать. Ты ставишь на сцену человека, он спрашивает у тебя, как себя вести, и волей-неволей, тебе приходится отвечать. Два главных героя, действительно, мои отражения, и это, конечно, не самый красивый портрет. Я не тщеславен.

- Сцена из фильма, черная поверхность с начерченными названиями улиц, очень похожа на детскую игру.

- Да, это напоминает видеоигру. Я могу лишь сказать, что мне была нужна карта. Фильм был написан по натуралистическому сценарию. Потом я понял, что так было лучше.

- Все в Каннах говорят, что вы меняете правила при создании фильмов.

- Я надеюсь, что сделал нечто, что может сработать. Это очень важно. Потому что сегодня все делают кино в одном стиле. Если кто-то использует мой фильм в качестве примера, я буду доволен, поскольку добился желаемого результата.

- У вас снимались такие актрисы, как Эмили Ватсон в "Волнах судьбы", и теперь Николь Кидман, вы их представили в совершенно ином стиле.

- Нет, я не согласен. Я работал с материалом, который они мне предоставили. В них был заложен потенциал для исполнения этих ролей. Я стараюсь работать с людьми. Я начинаю с чтения сценария. Потом я использую весь материал, который снимаю, иногда даже пробы. Именно поэтому монтаж длится девять месяцев, а съемки - шесть недель.