Иностранная пресса о России и не только

А ну-ка, ответьте, не задумывайтесь:

Европейское государство - страна-член Евросоюза и НАТО, с хорошей репутацией в их рядах - недавно подверглось многочисленным нападениям, мишенью которых были его официальные учреждения и другие институты. Можете ли вы: а) назвать эту страну, б) описать нападения и в) сообщить, какие ответные меры принимает НАТО?

Если вы не можете ответить, не беспокойтесь: даже само НАТО не очень понимает, что предпринимает в ответ на эти нападения, несмотря на то, что в договоре о заключении альянса сказано, что вооруженная агрессия против одного из государств-членов - это "агрессия против всех них". Страна называется Эстония - она очень маленькая и в НАТО вступила совсем недавно; нападения происходят в киберпространстве; и, хотя их виновники не совсем неизвестны, доказать, на какую державу они работают, невозможно.

Таким образом, возникает дилемма или даже несколько дилемм. Можно ли считать случившееся "вооруженной агрессией"? Обязан ли Североатлантический альянс принимать ответные меры? Если да, то какие? Ни на один из этих вопросов нет ясного ответа. И если вам кажется, что худшая из наших проблем - это террористы с главными базами в неподконтрольных никакому государству районах "третьего мира", подумайте хорошенько над этой новой информацией.

На самом деле эта история еще запутаннее: важно понять, что ее истоки - не в высокотехнологичном, онлайновом будущем, но в прошлом: в эпохе холодной войны. Несколько недель тому назад эстонские власти решили перенести бронзовую статую советского солдата, стоявшую в центре столицы Эстонии Таллина, на кладбище за городской чертой вместе с останками советских солдат, захороненных под ней. Возможно, это мало похоже на повод к войне, но для русского меньшинства в Эстонии - потомков семей, которые в основном приехали в эту страну после того, как в 1945 году Красная армия выгнала оттуда немцев, - эта статуя приобрела символическое значение в их политической борьбе, а также стала наглядным подтверждением их права оставаться в Эстонии. Для эстонцев, десятая часть которых была после 1945 года выслана в Сибирь, статуя стала символом пятидесяти лет советской оккупации и гнета. Когда статую убрали, начались уличные беспорядки; один из участников акции протеста, русский, был убит; в Москве хулиганы напали на посла Эстонии, а спустя несколько дней нарушилась работа веб-сайтов эстонских государственных учреждений, банков и газет.

В другой стране это не имело бы такой важности. Специалист по защите информации из другого новоиспеченного государства-члена НАТО сказал мне не без грусти, что его страна неуязвима перед хакерской атакой, так как лишь немногие элементы ее инфраструктуры доросли до использования интернета. Но Эстония - "e-Stonia" для ее фанатов - практикует формы "электронного государства", которые весьма изощренны даже по стандартам Западной Европы. Через интернет граждане Эстонии голосуют, платят налоги, управляют средствами на своих банковских счетах. Их удостоверения личности снабжены электронными чипами. На заседания правительства все министры приходят с лэптопами. Когда эстонские веб-сайты подвергаются атакам хакеров и их работа прерывается, последствия весьма серьезны.

Конечно, в силу самой природы хакерства невозможно в точности установить, откуда исходили нападения. В отличие от классического терроризма, сутью современной кибервойны является ее анонимность. Правда, некоторые атаки, по-видимому, осуществлялись с компьютеров, принадлежащих администрации президента РФ, но другие - из таких далеких стран, как Бразилия и Вьетнам. В итоге даже эксперты эстонского правительства взяли назад прямые обвинения в адрес властей России. В конце концов, рассерженные хакеры могут создать botnet - т.е. удаленно взломать компьютеры, находящиеся где угодно, соединить в сеть и заставить рассылать спам или вирусы. Надо сказать, что "патриотично настроенные" китайские хакеры уже сделали такие атаки своим коньком: в период напряженности они, задействовав компьютеры по всему миру, обрушились на японские и американские правительственные сайты.

Возможно, этот способ привлек виновников именно благодаря его анонимности и новизне. Особенно если, как теперь считают некоторые в НАТО, путем вышеописанных атак Россия "проверяла", насколько Запад в целом готов к кибервойне и на какие меры готово пойти НАТО ради интересов самых новых и слабых членов этого альянса. Высказывается предположение, что российские власти экспериментируют с различными тактиками, пытаясь выяснить, какие способы докучать другим государствам наиболее эффективны: Эстония подверглась словесному осуждению, российский нефтепровод, по которому осуществляются поставки в Литву, вдруг по таинственным причинам потребовал ремонта, а на польские мясные продукты и грузинские вина было наложено эмбарго.

Если дело в этом, то из опыта последних трех недель наверняка следует, что кибервойна - дело весьма перспективное. Она не вызывает возмущения, не влечет за собой возмездия в виде ответных экономических санкций, не производит впечатления "настоящей" войны и не внушает тревог за долговременные потребности Европы в энергоносителях. НАТО в конце концов потихоньку послало в Эстонию несколько специалистов. То же самое - еще тише - сделал и Пентагон. Да еще несколько европейцев пожаловались на атаки на саммите в прошедшие выходные. Но на том дело и кончится - если только те, кто силой вытеснил эстонские правительственные органы из киберпространства, не выйдут в интернет вновь с усовершенствованным оружием и не начнут новую битву.