Иностранная пресса о России и не только

Тесты многочисленных американских легкоатлетов оказались положительными - один немецкий спортивный врач на месте ознакомился с системой использования допинга

Группа спортсменов сидела в квартире в Лос-Анджелесе. Женщины и мужчины, выдающиеся спринтеры и только подающие надежды, а также их тренер. "Это известный и талантливый тренер", - говорит один немецкий спортивный врач. Он и пригласил врача в эту компанию. Тренер, показав на юный талант, сказал: "Из него мы должны сделать нечто. Суп надо подсолить". В незавуалированном виде эта фраза прозвучала бы следующим образом: "Ему нужен допинг". Врач понял, что кроется за этими словами, а несколькими секундами позже тренер его спросил: "Ты дашь ему допинг?" "Я отказался", - рассказывает врач.

Он знал этих спортсменов, он знал тренера, он неоднократно встречался с ними на крупных соревнованиях по легкой атлетике в Германии. Однажды ему пришло приглашение из США. Скоро ему стало ясно зачем: "Мне предлагали проследить за правильной дозировкой допинга в тренировочных лагерях".

Несмотря на его отказ, тренер продолжал пытаться привлечь его к этому делу. Таким образом, рассказывает врач, в ноябре 2000 года он познакомился с системой использования допинга американскими легкоатлетами. И так как недавно у многих американских легкоатлетов в пробе "А" был обнаружен стероид тетрогидрогестринон (ТГГ), врач говорит: "Это подтверждает то, что я знаю на собственном опыте". При этом он отмечает, что тренер - это не Джон Смит, тренировавший Мориса Грина, чемпиона Олимпийских игр в беге на 100 метров.

"Есть некоторые врачи, которые точно устанавливают необходимую дозу допинга. У них тренер и забирал препараты. Однажды мне даже пришлось поехать за допингом вместе с ним", - рассказывает врач. Кроме того, спортсмены, получающие допинг, периодически обследуются в независимых лабораториях.

Цель - самая элементарная: тренеры и спортсмены в любое время должны знать, можно ли в организме обнаружить запрещенные препараты. "То же самое раньше было в Крейше", - говорит врач. В Крейше восточногерманские спортсмены проходили допинг-контроль. Поехать на соревнования мог только тот, чей результат был отрицательным.

Все делалось в условиях строгой секретности, рассказывает врач. Лаборатории получали много денег. Ни один результат допинг-контроля не попадал в компьютер. "Нет никаких следов". Однажды он спросил тренера, где производятся стероиды. "Не волнуйся. У нас есть свои источники", - сказал он. Именно потому его и пригласили. "Они хотели услышать стороннее мнение человека, который не принадлежит системе".

Всюду одни тайны. Врач рассказывает, как однажды он говорил с одной известной бегуньей на короткие дистанции. "Она принимала участие в чемпионате мира в Париже". Эта женщина поведала, как она и ее товарки скрывали информацию от проверяющих.

"Все время новые номера мобильных телефонов, никаких адресов, никаких разговоров по обычному телефону".

Незадолго до этого врач побывал в Национальном олимпийском комитете (НОК) в Колорадо-Спрингс. Там учился его друг, и он взял его с собой. НОК - это сочетание спортивного опорного пункта и университета. Там, говорит врач, он столкнулся с тренером баскетбольной команды одного колледжа. Тот рассказал: "Мы работаем со стероидами. Их легко достать".

Со стероидами постоянно экспериментируют в лабораториях, видоизменяя их таким образом, чтобы их нельзя было обнаружить. Тот же ТГГ, который был найден у американских атлетов, как раз является видоизмененным стероидом.

Однажды вечером, рассказывает врач, он сидел в одной из аудиторий НОК с несколькими футболистами из колледжа. Внезапно один 21-летний игрок отозвал его в подсобное помещение. Там стояла коробка из-под обуви, доверху наполненная медикаментами.

"Мой тренер говорит, что я должен принимать это, - сказал футболист, - ты можешь объяснить мне, что это?" Врач смог. "Стимуляторы, гормоны роста, однако прежде всего анаболики". Игрок только пожал плечами. Такое отношение типично, говорит врач. "О допинге там говорят мало". Однажды он рассказал одному спортсмену, что из-за применения допинга некоторые уже умерли. Спортсмен лишь ответил: "Ну да, профессиональный риск".