Иностранная пресса о России и не только

На прошлой неделе Россия без лишнего шума исполнила свое обещание. За два дня до 15 сентября, объявленного крайним сроком, она убрала пропускные пункты, появившиеся в глубине грузинской территории в ходе августовской русско-грузинской войны. Это первое из серии обещаний, данных в этом месяце французскому президенту Николя Саркози, который вел переговоры от имени Европейского союза. В любом случае, случившееся стало еще одним важным шагом к некому подобию мира на Южном Кавказе, каким бы холодным и непрочным этот мир ни был. Для Саркози это была еще и своего рода личная победа, некое ощутимое достижение в его посреднических усилиях. Ему удалось избавиться от имиджа легковесного главы государства, любящего показную политику, избранную специально или даже исключительно, чтобы выделиться.

В ходе недавнего кризиса французские дипломаты в частном порядке удивлялись, что бы делала Грузия, если бы переходящее председательство в ЕС на момент начала стрельбы в Южной Осетии принадлежало другой стране. Галльская гордость? Возможно, но начнись война на два месяца раньше, она пришлась бы на председательство Словении, а на пять месяцев позже - на очередь Чехии. Быть может, лидеры этих стран смогли бы соответствовать обстоятельствам, однако исторический опыт Франции в ведении политики с великими державами и большая, хорошо отлаженная дипломатическая машина несомненно укрепили позиции Саркози во время переговоров в Москве. Более того, его часто критикуемые стиль ведения дел, личность и спорные, кажущиеся несвязанными внешнеполитические решения, похоже, сложились в единую силу, обеспечив успех в широком масштабе.

Например, его импульсивность, которую Европа, любящая консенсус, некогда ругала, как сейчас указывают некоторые ведущие военные и дипломатические эксперты во Франции и в Европе, стала плюсом в стремительно развивающейся опасной ситуации. Через три дня после начала войны Саркози отправил в Тбилиси министра иностранных дел Бернара Кушнера. Двумя днями позже Саркози в обход ЕС и без консультаций с Евросоюзом стал путешествовать из Москвы в Тбилиси и обратно, выступив посредником в выработке соглашения о перемирии из шести пунктов.

По словам критиков, подписанный документ оказался ослаблен важнейшими лазейками и отсутствием упоминания о "территориальной целостности" Грузии. Газета Le Monde назвала Саркози "вестником капитуляции". Однако эксперты по безопасности считают, что это был лучший из возможных вариантов. Москва знала, что Саркози не имеет возможности произносить суровые слова, подкрепленные военной мощью, а времени на двусмысленности не было. Отказавшись от поисков консенсуса, он смог запустить беспрецедентную, потенциально полезную дипломатическую акцию ЕС. Русские "были в 25 км от Тбилиси", напоминает Франсуа Хайсбург, особый советник парижского Фонда стратегических исследований. "Что бы вы стали делать? Заниматься дипломатическим рукоделием? Или начали бы переговоры о грубом, но готовом перемирии, чтобы солдаты действительно получили по рации сообщение: "Где бы вы ни были, просто остановитесь".

Принесли дивиденды и некоторые спорные дипломатические шаги, которые Саркози предпринял в начале своего срока. Он сознательно продемонстрировал свои отличия от предшественника, Жака Ширака, и от Вашингтона. Саркози стал разговаривать со всеми политиками, независимо от того, нарушают ли они права человека, и на родине это дорого ему обошлось. По мнению французского лидера, тотальная дипломатия способна предотвратить непонимание, улучшить ситуацию с правами человека и способствовать возвращению определенных стран в русло международной политики. За минувший год на него обрушилось огромное количество критики за приглашение в Париж Уго Чавеса, Муаммара Каддафи и Башара Асада. И хотя поначалу, во время избирательной кампании 2007 года, Саркози пытался умилостивить толпу провокационными заявлениями о России, критиковал ее за преступления в Чечне и нарушение прав человека, с тех пор его политика изменилась. От критики с ценностных позиций он перешел к большему прагматизму, говорит Тома Гомар, специалист по России из Французского института международных отношений в Париже. Так, Саркози был в числе немногих западных лидеров, которые поздравили Владимира Путина с победой его партии на декабрьских парламентских выборах, отмеченных множеством нарушений. Этот ход разочаровал европейских союзников Саркози, но, возможно, переговорам помогло как раз то, что он приветствовал Путина в то время, когда мало кто принял результаты выборов. "Саркози не считают безосновательно злобным по отношению к Москве, - говорит Томас Валасек из лондонского Центра за европейскую реформу. - Поэтому он накопил определенный капитал доброй воли в Москве и обналичил его".

Саркози получил еще больше доверия на переговорах с Москвой в результате того, что охотно демонстрировал открытость по отношению к новым центрально- и восточноевропейским членам ЕС, которые раньше относились к французским лидерам с подозрением. Франсуа Миттеран выступал против расширения ЕС, а Варшава и Прага никогда не верили политике Ширака по созданию противовеса США за счет связей с арабами и русскими. Ширак сказал восточноевропейским лидерам, что, поддержав США в Ираке в 2003 году, они "упустили прекрасную возможность помолчать". В отличие от него, Саркози в качестве президента нередко ездил на восток и выступал за двустороннее сотрудничество по таким вопросам, как сельское хозяйство и энергетика. В мае, выступая с речью в Варшаве, он объявил о снятии ограничений на французском рынке труда для стран, принятых в ЕС в 2004 году, на год раньше запланированного. Понравилось Восточной Европе и то, что он усилил связи с Америкой, постоянно подчеркивая, что его цель - "открыто и четко обеспечить Франции положение в западной семье".

Результатом стали достаточно удачные переговоры ЕС - особенно солидарность ЕС укрепилась после того, как 26 августа Россия признала независимость спорных анклавов. Тем не менее, все еще предстоит решить серьезные вопросы. Саркози не удалось, например, обеспечить приезд наблюдателей ЕС в Южную Осетию и Абхазию. А русским еще предстоит выполнить некоторые обещания: в первую очередь, о выводе войск с территории Грузии до 10 октября. Тогда же, в середине октября, лидеры ЕС планируют встретиться со своими российскими и грузинскими коллегами в Женеве, чтобы обсудить безопасность Южной Осетии и Абхазии. Многие детали еще не определены, и даже для планирования саммита понадобится решить ряд крайне деликатных дипломатических вопросов. Однако сегодня Саркози ведет переговоры с более сильных позиций. Кризис дал ему то международное положение, которого ему не хватало. Президенту, столкнувшемуся с экономическим спадом в стране, это одновременно дает возможность отвлечь критиков у себя на родине. На прошлой неделе социологический опрос показал, что с июля, когда Саркози стал председателем ЕС, его поддержка выросла на 12%. По крайней мере у себя на родине он одержал явную победу.