Иностранная пресса о России и не только

Эдмунд Штойбер выиграл выборы - и теперь все хотят знать, что будет дальше. Станет ли он федеральным президентом? Кандидатом в канцлеры? Или ни тем и ни другим?

Эдмунд Штойбер рад. Он действительно рад, и это даже можно услышать. "Я хотел бы выразить свою радость, - сказал он, когда ликование его сторонников в баварском ландтаге несколько улеглось, - по поводу этого сенсационного и эпохального результата, полученного ХСС в Баварии!"

В маленьком - не больше классной комнаты - помещении фракции жарко, а сцена, с которой выступает Штойбер, расположена слишком низко, так что большинству присутствующих он не виден. Но ощущение "эпохальности" присутствует. Результат превзошел даже собственные ожидания, мечта осуществилась. Эмоции написаны у Штойбера на лице.

"Это успех не отдельного мужчины или женщины, это успех всей партии", - бросает Штойбер в потную толпу. Звуки ставшей классической песни Queen "We are the Champions", которые раздались, когда он вошел, окрылили Штойбера. "Значение этого дня выходит далеко за рамки ближайших месяцев, если не лет", - говорит он. И затем следует высказывание, совершенно не свойственное Штойберу: "Я горжусь, что являюсь председателем по-настоящему народной партии". Такого проявления эмоций они от него не ожидали, говорили его сторонники.

Что кроется за тем фактом, что СДПГ потеряла голоса многих своих прежних избирателей, а ХСС их приобрела? Люди сыты хаосом, устроенным красно-зеленым федеральным правительством, это общеизвестно; баварцы со Штойбером живут хорошо, и это тоже знают все. Но триумф в Мюнхене ставит вопрос: каково будущее Эдмунда Штойбера, ХСС и союза ХДС/ХСС в целом?

Газета Bild уже три недели назад знала, что скажет Ангела Меркель, председатель ХДС, своему коллеге, председателю ХСС, в воскресенье вечером в 19 часов, поздравляя его по телефону. Меркель спросит Штойбера, собирается ли он стать федеральным президентом, ведь он с таким результатом победил в Баварии. Но если Меркель и задаст ему этот вопрос, он ответит: "Нет", - однако она скорее всего его вообще не задаст. В этот вечер Меркель сказала только: "У нас в Германии есть одна проблема, и имя ее - Герхард Шредер. Другие вопросы сейчас ставить бессмысленно".

Эдмунд Штойбер не станет федеральным президентом, в этот раз не станет. Штойбер только что пообещал еще минимум несколько лет послужить Баварии в качестве главы правительства. Кроме того, у него нет преемника. Так что Эдмунд Штойбер останется премьер-министром республики, по крайней мере пока. Он хочет действовать, неоднократно говорил он, а не выполнять представительские функции. Тем самым он показал, что президентский пост не представляет для него интереса. Возможно, это и правда. Но одновременно - и повод для размышлений.

В политике действует железный закон: если глава земли побеждает на выборах, набрав более 60% голосов, то он автоматически рассматривается как кандидат в канцлеры. В этом, безусловно, есть смысл. Тот, кто однажды доказал свою популярность на уровне федеральной земли, может рассчитывать на нечто подобное в Берлине. Это лучше, чем кандидат, который дома набрал 30% голосов, то есть и дома мало. Так считают партии.

И они на него поставят, обязательно поставят. Ведь в прошлом году почти что получилось, не хватило чуть-чуть. И теперь, до 2006 года, Штойбер еще раз может показать, на что он способен, - в сравнении со Шредером.

Эдмунд Штойбер охотно стал бы федеральным канцлером. Он не ограничивает свою политическую жизнь Баварией; он всегда, и во время предвыборной гонки особенно, выступал против Берлина и красно-зеленого "режима хаоса". Он с радостью показал бы Шредеру, как можно вывести страну из кризиса.

Но Эдмунд Штойбер однажды уже обжегся. Поражение, которое он ровно год назад потерпел в Берлине, не забыто. В прошлом году Штойбер проиграл выборы, которые не должен был проиграть. Позор 22 сентября 2002 года не заметен 21 сентября 2003 года - слишком велик триумф Штойбера. Но что было, то было. Сегодняшний успех не сможет перечеркнуть его полностью. Возможно, Штойбер сегодня полностью это и не осознает, но сейчас он очень далек от поста канцлера, так далек, как никогда ранее.