Иностранная пресса о России и не только

Когда в 2006 году разразился скандал со "шпионским камнем", бывалые люди ворчали, что русские пересмотрели фильмов про Джеймса Бонда, а тогдашний премьер-министр Тони Блэр предпочел обратить все в шутку, пишет колумнист The Financial Times Джон Ллойд. Но вот Джонатан Пауэлл, глава администрации Блэра, в интервью BBC заявил, что камень и вправду был. "Бывалым" пришлось придумать другое объяснение тех событий", - замечает автор.

"Заниматься шпионажем, особенно в Москве, значило не просто передать в кафе посылку или позвонить куратору из телефонной будки (если нашлась бы исправная). Большая игра велась при помощи причудливого оборудования и причудливых операций", - рассказывает автор. Он ссылается на мемуары перебежчика, бывшего агента КГБ в Лондоне Олега Гордиевского, где тот описывает, как в начале 1980-х из Москвы поступило указание каждый вечер прогуливаться мимо британского Министерства обороны, подсчитывая, сколько в здании горит окон. Таким образом руководство планировало отследить подготовку "чудовищного антисоветского заговора".

Далее Ллойд повествует, как "на излете советской эпохи, когда люди начали говорить о запретных вещах", одна из его московских коллег, "со смесью стыда и веселья", призналась, что регулярно писала для КГБ докладные обо всех корреспондентах. "Это была полная чушь. Уверена, они их никогда не читали. В любом случае, они вас прослушивали", - добавила она. "Когда она мне это сказала (а мы на тот момент уже были друзьями), ей, казалось, полегчало; но подобные признания не всегда требовали длительного созревания", - продолжает журналист. Заместитель министра иностранных дел, встречавший Ллойда с поезда во время поездки в Латвию в 1989 году, грустно произнес: "Вы, должно быть, знаете, что моя задача за вами шпионить".

Советская культура секретности порождала паранойю и недоверие: "ни одни отношения не могли считаться надежными", а "шпионаж был единственным способом приблизиться к чему-то вроде правды", пишет Ллойд. Норма Перси, снявшая тот репортаж, в котором прозвучало признание Пауэлла, поведала, как под занавес горбачевского периода пыталась разговорить бывшего члена политбюро, предложив ему представить, что он изливает душу своей жене. "При одной мысли о том, чтобы рассказать о заседании Политбюро жене, его лицо исказилось гримасой ужаса", - цитирует режиссера Ллойд.

У шпионажа имелся и "ритуальный" аспект: так, военные атташе британского посольства, в обязанности которых входило составление отчетов о дислокации частей советской армии и ее вооружении, брали отгулы и с женами ехали в военные городки, изображая туристов. При этом за ними по пятам следовали соглядатаи. "Для кого они делали вид? Для самих себя?" - недоумевает Ллойд. В заключение он констатирует, что инцидент с камнем Владимир Путин "использовал для усиления нажима на неправительственные организации". На основании того, что британский служащий, снимавший данные с устройства, выдавал деньги НПО, он "доказал (по крайней мере самому себе), что шпионаж и деятельность демократических активистов питаются из одного источника и преследуют общую цель: дестабилизировать".