Иностранная пресса о России и не только

Что вы ощущаете, когда пожимаете руку диктатора, обагренную кровью? Пока я писал книгу "Слово дьявола", я очень часто разочаровывал тех, кто задавал мне этот вопрос.

Потому что они дьяволы на пенсии - сумасшедший Иди Амин, лунатик Жан-Бедель Бокасса, исповедующий Вуду "Бэби Док" Дювалье, красный негус Менгисту, черная вдова Албании Ходжа, коварная Мира Милошевич, генералы Войцех Ярузельский и Мануэль Норьега. Когда с ними близко общаешься, охватывает тоска, а не страх. Несмотря на клеймо монстра, на Нюрнбергском процессе их могли бы назвать "банальными злодеями".

Так что я чувствовал озноб лишь в ходе преследования. Как во время охоты на лису: после того как животное поймано, оно оказывается несъедобным. Вместо исчадий ада я находил персонажей слезливых или комичных, которые ведут скрытный образ жизни где-нибудь в пригороде Парижа или Джидды. Они потеряли все: деньги и репутацию. У них у всех отвратительная привычка: отвечать вопросами на вопрос, и это порой ставит в тупик.

Что можно ответить Дювалье, когда он говорит: "Скажете, что я был монстром и народ Гаити страдал по моей вине. А вы можете, положа руку на сердце, сказать, что сегодняшний Гаити стал лучше, что остров свободен и процветает?"

Что сказать сталинистке Ходже, когда она иронизирует: "О да, сегодняшняя Албания - прекрасная демократическая страна. Грязная, безработная, мятежная, нищая, нуждающаяся в долларах. У социалистической Албании по крайней мере было достоинство".

Как не согласиться с эфиопом Менгисту, который говорит: "Я был с Советским Союзом, боролся с холодной войной. Я виновен в том, что проиграл эту войну. Это вы, белые, принесли вашу идеологию в Африку, социализм и капитализм. Мы вам поверили. Потом Горбачев нас предал".

Что ответить Бокассе: "Пока я был нужен Франции, я был преданным союзником. Когда я восстал, я превратился в каннибала, которого лишили власти. Сначала Валери Жискар д'Эстену были нужны бриллианты, и он называл меня "дорогой кузен". Потом меня начали высмеивать, забыв о моем ордене Почетного легиона, который я заслужил, сражаясь с нацистами".

А как возразить Мире Милошевич, которая замечает: "Когда мы боролись с исламскими террористами в Косово, вы нас обвиняли в совершении этнических чисток. Когда вы делали то же самое в Афганистане, вы называли это законной обороной".

Дьявол не испытывает угрызений совести, и время - его лучший союзник. Боюсь, что рано или поздно кто-то будет с ностальгией вспоминать их имена.