Иностранная пресса о России и не только

"Вавилон", последняя книга молодого модного российского писателя Виктора Пелевина смешит и озадачивает.

Последняя книга российского писателя Виктора Пелевина - это история с двумя названиями: "Поколение П", как она называется в России, и "Вавилон", как она называется в английском переводе. (Издательство Faber, 250 стр). Изменение названия говорит о многом; "Вавилон" - очень уместное слово для этого сатирического произведения, в котором описывается рекламный бизнес в современной Москве. Хотя этот роман - не просто юмористическое произведение. Однако часть из того, что сказал популярный и любимый критикой писатель россиянам, потерялась при переводе.

Вавилен Татарский, продавец и поэт-неудачник, прозябающий в сыром московском киоске, приобрел "цинизм, бескрайний, как вид с Останкинской телебашни". Появляется Московин, его старый приятель, работающий в рекламном бизнесе и нашедший точный ответ на вопрос Достоевского "Тварь я дрожащая или право имею?". "Тварь дрожащая, у которой есть неотъемлемые права", - говорит он. Татарского втягивают в стремительный мир мафии и складно говорящих российских рекламщиков. Он вписывается. Его умение перекладывать западные лозунги на "советскую ментальность" - "Gucci for men. Будь европейцем. Пахни лучше." - помогает ему сделать карьеру и приобрести известность.

Пелевин оживляет свою сатиру отвратительными, но смешными карикатурами. Малюта, антисемит "патриот", ищет вдохновение для рекламы в операх Вагнера и таблоидах; "Саша Бло", порнограф, под раздутой репутацией которого прячется реальность: "разжиревший, облысевший отец троих детей". Татарский делает себе стремительную карьеру, и тут возникает вопрос: не является ли весь мир "медиакратией", управляемой по законам экономической целесообразности? И кому может доверять Татарский в этом мире, где ничто не является тем, чем оно кажется? Эти шутки и проблемы являются общими для российских и западных читателей - Пелевин резко и нахально критикует обе системы и не дает никаких "ответов".

Иногда сатирическая интонация ненадолго уступает место откровениям. В первой главе Татарский находит в магазине пару ботинок советского производства, покрытых пылью. "Замерев перед витриной, он вдруг понял, что пылится под этим небом". Для Татарского ботинки - это символ судьбы его поколения, "детей советских семидесятых, которые выбирали "Пепси" точно так же, как их родители выбирали Брежнева" - не имея никакого выбора. Это и есть Поколение "П" в понимании Пелевина; прошлое этих людей разрушено СССР, будущее потерялось где-то в хаосе российского настоящего. Однако "Вавилон" - это и панегирик, и хвалебная песнь, роман переполнен элементами молодежной культуры - наркотики, разочарованность и любимые брэнды детей, воспитанных перестройкой и МТВ.

Пелевин раскрывает глаза на жизнь своих читателей , но иногда его отношение ускользает от понимания. Мы переживаем взлеты и падения "креативности" Татарского, подпитываемой галлюциногенами и водкой (конечно), слушаем, как он вызывает дух Че Гевары для размышлений о рекламе: "этот виртуальный эффект окажется способен вытеснить из совокупного сознания людей коллективное кармическое видение человеческого плана существования"?. Эти сюрреалистические отступления очень запутаны и - после 15 страниц речей Че Гевары - неинтересны. Если Пелевин что-то хочет сказать в этих мистических полетах воображения, то это сложно понять. А если эти рассуждения - просто уход в абсурд, то они скорее всего предназначены только для тех, кто весь день предавался галлюцинациям на какой-нибудь даче.

Роман "Вавилон" наделен многими из характеристик той рекламы, которой он посвящен: обрывочные музыкальные куски, прямолинейная интерпретация "советской ментальности" и чудовищный цинизм. Общий вид - такой же, что открывается из окна Останкинской телебашни - широкий, и при этом все-таки очень русский.