Иностранная пресса о России и не только

Избрание Ким Чон Яна, представителя Южной Кореи, на пост президента Интерпола - не худший вариант для России, полагает обозреватель Independent Мэри Дежевски. Она поясняет, что россиянин Александр Прокопчук, проигравший выборы, сохранил свой пост вице-президента Интерпола, а отношения России и Южной Кореи в целом хорошие.

Но, полагает Дежевски, ситуация вокруг выборов президента Интерпола "наталкивает на вопросы, которые заслуживают ответов".

1. Напомним, что предыдущим президентом был Мэн Хунвэй. Дежевски задается вопросами: "Что же, два года назад избрание Мэна президентом не вызвало сопротивления ввиду того, что он китайский гражданин и бывший сотрудник правоохранительных органов страны с далеко не блестящим послужным списком в области прав человека? А если не встретило, то почему? Или, точнее, почему в глазах США и Британии казалось нормальным, что китаец займет президентский пост в глобальной организации, борющейся с преступностью, - китаец, но не россиянин?"

2. "Почему США и Британия в последний момент развязали столь отчаянную кампанию, дабы предотвратить избрание Прокопчука?" - размышляет автор. И предлагает два варианта: то ли они не предвидели, что на пост может быть избран россиянин, то ли предвидели, но не видели в этом проблемы.

"В любом случае, Британию, похоже, запоздало осенило, что присутствие россиянина в кресле президента Интерпола не очень вяжется с британскими массированными усилиями, предпринятыми после отравлений в Солсбери, чтобы мобилизовать дипломатические шаги против России. Результатом этого стала кампания против кандидатуры Прокопчука - яростная, на многих фронтах сразу", - говорится в статье.

3. "Решительный альянс США и Великобритании, а также ряда стран, у которых есть совершенно реальные причины опасаться России (это Украина и страны Балтии), сумел заблокировать избрание российского чиновника в президенты международной организации, в которой состоит 192 члена", - замечает автор.

Дежевски рассуждает: "У Прокопчука наверняка есть свои недостатки. Но конкретные возражения против его кандидатуры можно было бы предъявить целому ряду зарубежных чиновников" (обвинения в связях с главами национальных государств, злоупотребления системой ордеров Интерпола на арест).

"Это не оправдания Прокопчука, а вопрос: может быть, реальной помехой для его избрания президентом Интерпола были не его недостатки, а скорее - и единственно - тот факт, что он россиянин? И если россияне сделают из этой истории вывод, что граждане их страны не имеют перспектив для карьеры в таких международных организациях (например, меньше перспектив, чем китайцы), то кто станет винить их, если они спросят: "Что же, для россиян одно правило, а для остальных - другое? Стоило ли вообще вступать в такие организации?" - пишет автор.

Дежевски размышляет: "Если Россия сочтет, что "клубный устав" применяется к России иначе, чем к другим членам (например, в ВАДА, или в ОЗХО, а теперь в Интерполе), разве это не равносильно приглашению просто выйти из этих организаций или поступать нехорошо (например, незаконными средствами добывать информацию, которую Россия, по идее, вправе получать как член организации)? Разумеется, Россия должна - и обязана - соблюдать международные правила. Но это если предполагать, что с Россией обходятся как с равноправным членом организаций, где она вправе состоять, и судят ее по тем же правилам, что и других. В истории с постом президента Интерпола это далеко не очевидно".