Иностранная пресса о России и не только

Большинство документальных фильмов о терроризме предупреждают, что такое может произойти в любом месте, в любое время и с любым, даже с вами. "Террор в Москве", документальный фильм о захвате заложников в московском театре террористами из Чечни (режиссер Дан Рид), который будет показан сегодня в США на телеканале HBO в 19:00, бросает в дрожь по другой причине: ужасное и жестокое событие, о котором в нем рассказывается, могло произойти только в России.

Когда год назад в середине мюзикла о сталинских временах несколько десятков чеченских боевиков, включая 19 женщин в поясах смертниц поверх черных одежд, захватили московский театр на Дубровке, большинство людей не сомневалось: не выживет никто.

В фильм включены поразительные кадры, снятые в первые мгновения захвата менеджером театра, который вел видеосъемку спектакля. На сцене танцуют и поют солдаты Красной Армии. Вдруг на сцену под рокот автоматной очереди выходит чеченский боевик, одетый в лыжную маску. На протяжении нескольких секунд зрителям кажется, что он - один из актеров ("Я тогда подумала: какой интересный театральный прием", - вспоминает одна из заложниц). Затем танцоров сгоняют со сцены, театральная съемка остановлена, боевики включают собственные видеокамеры.

У них только одно требование: немедленный и полный выход российских сил из Чечни. Президент Владимир Путин к тому времени четко дал понять, что Россия никогда не будет больше вести переговоры с террористами. Это был не первый захват чеченцами заложников: в 1995 году боевики захватили 2 тыс. человек в российском госпитале недалеко от Чечни. Прежде чем правительство обеспечило боевикам безопасное возвращение в Чечню, они убили более 100 человек.

По словам переживших теракт во Дворце культуры Московского шарикоподшипникового завода, заложники - по меньшей мере, 750 человек - и не надеялись на счастливый исход. "Все ждали, что вот-вот начнется кровавая баня", - говорит один из них.

Даже у детей не было ни надежды, ни фантазий о том, что вдруг появятся супергерои и спасут них. Оптимизм сохранялся только у заложников-американцев, которые не теряли веры в то, что все кончится хорошо.

Почти так и произошло. Спустя 57 часов два заложника были мертвы, а чеченцы ждали либо продолжения переговоров, либо появления командос. Однако российские власти пошли по иному пути: пустили в здание тяжелый и ранее не испытывавшийся наркотический газ, который лишил сознания почти всех - и боевиков, и заложников. После этого российские командос смогли ворваться внутрь и ликвидировать всех находящихся в забытьи террористов.

Спасение заложников было не столь умелым. Не хватало машин скорой помощи и носилок. В фильме есть кадры, запечатлевшие, как солдаты выволакивают из здания, держа за запястья, находящихся без сознания полураздетых людей. Антидота для нейтрализации газа было достаточно, но не хватало врачей, чтобы делать инъекции. Брошенные без внимания заложники захлебывались в собственных рвотных массах, у них западали языки. Из-за воздействия газа скончалось более 100 мужчин, женщин и детей.

"Террор в Москве", который впервые был показан в Великобритании, не пытается объяснить суть чеченского конфликта. В нем нет интервью с чеченскими или российскими чиновниками. В результате перед нами - яркая картина трагедии глазами жертв - взгляд общечеловеческий, универсальный и трогательный, но в то же время типично русский.

Первая женщина, с которой беседуют создатели фильма, рассматривает эти события в контексте постсоветской действительности. Тамара Старкова, образованная женщина, с печальной улыбкой рассказывает, что ее муж пришел в театр прямо с работы, даже не поев, но она и ее дочь упросили его не покупать бутерброд в театральном буфете, потому что это слишком дорого. "Я сказала ему: "Саша, через полтора часа мы будем дома, и я накормлю тебя горячим обедом", - вспоминает она.

В фильме перед нами предстает 25-летний лидер чеченских боевиков Мовсар Бараев - он говорит, что он и его люди готовы умереть за Аллаха. Показаны чеченки, которых прозвали "черными вдовами": строгие, покрытые чадрой фигуры. По словам Георгия Васильева, продюсера мюзикла "Норд-Ост", с одной из них он успел поговорить об искусстве, исламе и даже о мюзикле. "Она как бы нехотя признала, что представление ей понравилось", - рассказывает он.

Этот разговор, другие аналогичные контакты, возможно, объясняют, почему женщины не привели в действие взрывные устройства, когда в зал начал проникать газ. По словам экспертов, у них было время сделать это, прежде чем газ подействовал.

Признаков стокгольмского синдрома у московских заложников почти не наблюдается. (Стокгольмский синдром: линия на полное подчинение захватчику и стремление всячески ублажать его капризный нрав, сначала - чтобы избежать насилия, а затем - из-за зародившейся в подсознании симпатии к своему мучителю.) "Я ненавижу чеченцев", - признается женщина, которая потеряла в театре на Дубровке мужа и дочь. Однако, добавляет она, теперь она понимает, как и почему чеченки, потерявшие мужей и детей, прибегают к терроризму. "Теперь я живу только ради младшего сына, - говорит она. - Но если бы погиб и он и у меня не осталось бы никого, думаю, я тоже надела бы пояс смертницы".

У горя нет национальности, однако у смерти всегда есть лицо. Другая женщина-заложница обещала своему сыну, когда они сидели в зале рядом, что если случится худшее, они отправятся на небо вместе. Из морга после опознания тела сына она вышла с намерением покончить жизнь самоубийством. У нее не было денег на такси, и она расплатилась с водителем своим обручальным кольцом (поскольку дело было в России, он взял его). Несчастная бросилась с моста на лед, сковавший реку. "Я не только не умерла, но даже не простудилась", - сокрушалась она после того, как ее спасли.