Пути американских и иранских дипломатов пересекутся на этой неделе на Генеральной ассамблее ООН, однако пропасть между двумя странами очевидна, пишет The Washington Post.
Чиновники и аналитики не особенно надеются, что к 1 октября, когда представители этих государств, в числе прочих, встретятся, чтобы обсудить ядерную программу и международные амбиции Ирана, многое изменится.
Стороны расходятся во мнениях по сути и целям предстоящих переговоров. В среду президент США Барак Обама и его иранский коллега Махмуд Ахмадинежад выступят с речами.
Как США, так и Иран пристально следят за международным мнением, и ни одна из сторон не хотела бы, чтобы ее сочли виновной в срыве переговоров. Поэтому чиновники с обеих сторон твердят, что они настроены серьезно и что другая сторона должна продемонстрировать свою искренность.
Для американцев время очень важно, пишут авторы статьи Гленн Кесслер и Томас Эрдбринк. Обама назвал конец года крайним сроком оценки намерений Ирана, прежде чем США предпримут попытку перейти к давлению путем международных санкций. Но администрация также хочет продемонстрировать, что она исчерпала все дипломатические средства в надежде убедить скептиков, таких как Россия, что она проявила гибкость в отношениях с Тегераном.
"Мы считаем, что это беспроигрышное предприятие, - утверждает заместитель госсекретаря США Джеймс Б.Стейнберг. - Либо вы получаете позитивную реакцию и добиваетесь своего. Либо... если придется пойти на более жесткие меры, люди не будут говорить, что вы намерены воевать и применять санкции. Вы получите право сказать: мы и впрямь исчерпали другие возможности".
Иранцам же, напротив, выгодно потянуть время. С 2003 года, пока велись постоянно прерывающиеся переговоры сначала с европейцами, а потом с более широкой группой стран, иранское правительство добилось больших успехов в развитии своей ядерной программы, которую оно называет мирной.
Как утверждает Рей Тэкей, который до недавнего времени был старшим советником Госдепартамента по Ирану, истинно успешные переговоры требуют постепенного нарастания доверия и поиска точек соприкосновения на многократных встречах переговорщиков. "Для этого нужно время, много времени, если это вообще произойдет, - заявил он. - Но время - для нас недоступная роскошь".