Иностранная пресса о России и не только

Более года назад шесть членов малоизвестной наблюдательной комиссии явились в Бутырскую тюрьму, чтобы провести проверку по факту смерти юриста Сергея Магнитского, пишет The New York Times. "Администрация тюрьмы смотрела на них как на досадную мелкую помеху вроде блох. В стране, где правоохранительные органы пользуются огромной властью, весьма легко игнорировать общественные наблюдательные организации", - замечает корреспондент Эллен Барри.

Но на сей раз, когда появились тюремные врачи, атмосфера была несколько иная. "Разумеется, они нам лгали. Но они были испуганы. И тот факт, что они были испуганы, дал нам надежду на реальные перемены", - вспоминает глава Общественной наблюдательной комиссии Москвы, ветеран правозащитного движения Валерий Борщев.

"Магнитский был арестован после того, как обвинил милицейских следователей в крупной афере с налогами, и умер, не дожив до суда", - напоминает газета. Расследование смерти Магнитского означало конфронтацию с российскими правоохранительными структурами. Но президент Медведев настоял, чтобы прокуратура возбудила дело по факту смерти Магнитского. "В стране, управляемой скорее приказами, чем законами, был дан приказ: на сей раз кого-то нужно наказать", - пишет газета. И инспекторы пришли в Бутырскую тюрьму, чувствуя себя уверенно, против обыкновения.

Одна из врачей сообщила инспекторам, что за три дня до смерти Магнитский пожаловался на рвоту и сильную боль в правом боку. Это было в пятницу, выходные она провела дома. Врачи не осматривали Магнитского до понедельника, а в понедельник у него появились острые опоясывающие боли, каждые три часа его рвало. Ей показалось, что у него острый панкреатит, который может привести к отказу внутренних органов, если его не лечить", - пишет газета. "Пришлось настоять на обследовании. Я решила, что у него хроническое заболевание", - сказала врач. В этот момент, по словам Борщева, один из сотрудников тюрьмы взял врача за плечи и вывел за дверь.

Борщев обнаружил, что в течение последних трех месяцев Магнитского переводили во все более темные, грязные и тесные камеры. "Хотя некий тюремный врач диагностировал у него камни в желчном пузыре и панкреатит и рекомендовал сделать УЗИ, Магнитского внезапно перевели в Бутырскую тюрьму, где медицинские услуги сведены к минимуму", - пишет газета. По данным издания, в сентябре следователь Олег Сильченко отказался ходатайствовать о проведении УЗИ, и это исследование так и не было проведено. "На взгляд Борщева, всему этому существовало только одно объяснение: заключенный отказывался сотрудничать со следствием", - пишет газета. По словам Дмитрия Харитонова, адвоката Магнитского, следователи требовали, чтобы он дал показания против кого-то, предположительно против Уильяма Браудера.

16 ноября 2009 года обеспокоенная женщина-врач отправила Магнитского в другую тюрьму, где имелась больница. "Там члены наблюдательной комиссии встретились с хирургом Александрой Гаус, которая сказала, что сразу по поступлении Магнитского заметила симптомы острого панкреатита и стала готовить его к направлению на лечение. По словам Гаус, в семь часов вечера он начал вести себя неадекватно и она изменила свое мнение - решила, что у него "острый психоз и мания преследования", - говорится в статье. Согласно этой версии, Магнитского приковали к койке в изоляторе и стали ждать бригаду психиатров. "По словам чиновников, через полтора часа, когда психиатр его обследовал, Магнитский сильно ослаб, был срочно отправлен в реанимацию и в 21:50 был признан умершим", - пишет газета.

Между тем психиатр Виталий Корнилов поведал Борщеву иную версию: "его и его бригаду вынудили ждать у ворот больницы целый час - примерно с 8 до 9 вечера - и только потом впустили", - излагает газета его слова. В своих показаниях для официального расследования Корнилов сказал: когда они вошли в камеру, "то оказались перед фактом, что не можем провести психиатрическое обследование, так как нет пациента". Согласно официальным документам, Корнилов сказал, что пульс у Магнитского не прощупывался: "биологическая смерть наступила за 15 минут до этого".

Через шесть недель после смерти Магнитского Борщев опубликовал доклад своей наблюдательной комиссии. Он был уверен, что ее заключение демонстрирует, что кому-то можно предъявить обвинения, пусть просто в халатности.

"Но вдали от глаз общественности протекало другое расследование, официальное", - пишет газета. Через 12 часов после смерти патологоанатом, осмотрев тело Магнитского, пришла к выводу, что причиной смерти была сердечная недостаточность ввиду дилатационной кардиомиопатии. Патологоанатом не обнаружила признаков панкреатита. Заключение патологоанатома изучили эксперты и вынесли вердикт, что недостатки при оказании медицинской помощи Магнитскому не были причиной его смерти. В то же самое время, как видно по официальным документам, эксперты сочли: отчеты медиков столь противоречивы, что по ним нельзя даже установить место или время смерти Магнитского. При поступлении в больницу Магнитскому не сделали анализы крови, а токсикологические анализы после смерти были минимальными. "Поэтому трудно выяснить, чем были вызваны симптомы - септическим шоком, передозировкой какого-то вещества или каким-то иным отравлением. Мало что объясняло тот факт, что его более чем на час оставили в камере в состоянии острого недомогания", - говорится в статье.

"К осени сотрудники правоохранительных органов почувствовали себя столь уверенно, что перешли в наступление", - пишет газета. В годовщину смерти Магнитского МВД заявило, что в подаче заявки на возврат 230 млн долларов виновен сам Магнитский. "Расследование, о котором распорядился Медведев, было во второй раз продлено, но теперь распространен новый сигнал: в ближайшее время никого не арестуют", - считает газета.

Борщев давно перестал ждать реакции на свой доклад. Между тем в Общественную наблюдательную комиссию номинированы новые члены - люди из ассоциации профессиональных охранников, организации ветеранов спецслужб и т.п. Борщев опасается, что его сместят с поста председателя", - замечает газета. Правда, две недели назад старший следователь, осуществляющий официальное расследование, впервые побеседовал с Борщевым и Волковой об их расследовании.