Иностранная пресса о России и не только

Россия вносит коррективы в концепцию "мягкой силы"

"Мягкая сила" - для практикующих вторую древнейшую профессию в мире это относительно новый способ описания уже знакомой концепции. На прошлой неделе совершеннолетие этого термина ознаменовалось расколом между Россией, британским МИДом и Королевской академией. В поисках нового оружия в ходе отвратительно желчного диспута с Лондоном по поводу убийства Александра Литвиненко россияне сначала потребовали закрытия отделений Британского совета за пределами столицы. Затем - вполне возможно, отреагировав на протест министра иностранных дел Дэвида Милибэнда, - они поставили под угрозу срыва зимнюю выставку-блокбастер российских и французских шедевров конца XIX - начала XX века из санкт-петербургского Эрмитажа, заявив, что есть риск конфискации картин.

Преимущество такого рода "мягкой силы" все более очевидно, не только в деле организации выставок великих произведений искусства, но и в области гастролей оркестров (Нью-Йоркский филармонический оркестр будет выступать в феврале) и театральных трупп - в сравнении с суррогатными войнами олимпийцев и даже с международным футболом. Это ее психологическая тонкость. Профессор Гарварда Джозеф Ней, придумавший эту формулировку в 1990, называл так убеждение других принять вашу цель, и ключевым словом было "убеждение". Россияне, похоже, вносят коррективы в эту концепцию. Шедеврами живописи, которые должны вызвать восхищение у сотен тысяч британцев гением российских художников, мудростью их патронов и, следовательно, самими россиянами, размахивают так, словно картины - знакомые инструменты жесткой силы. К Матиссу и Кандинскому относятся просто как к эстетическому эквиваленту ракеты РСД-10 (SS20) .

У политиков в генах сидит стремление контролировать силу и влияние, какими бы ни были их источники (кстати, российского президента и британского премьер-министра ждут на открытии выставки в Королевской академии). Однако весь смысл "мягкой силы" в том, что она далека от политики. Нивелировать воздействие великих картин на умы и воображение наблюдателя не в силах ничто. Однако воздействие ухудшается, когда оно перегружено жестким политическим контекстом. Фантастический успех "Терракотовой армии" в Британском музее, когда число пришедших посетителей превысило ожидаемое в три раза, показал, насколько эффективным может быть познание души страны через ее искусство (даже если эта душа, открывающаяся через статуи, не приносит успокоения). К счастью, угроза для выставки, похоже, отходит на задний план - выдвижением нового законопроекта, который гарантирует возврат картин. Если бы выставку отменили, проиграли бы все, но больше других - сами россияне.