Иностранная пресса о России и не только

Проведя полтора года за решеткой, участница панк-группы Pussy Riot Надежда Толоконникова, объявила тюремщикам войну - но только после того, как те пригрозили ей расправой, пишет журналистка Маша Гессен в блоге The New York Times.

Толоконникова и Мария Алехина, также осужденная за участие в "панк-молебне", с самого начала вели себя в колонии по-разному. Алехина сразу же стала борцом за права заключенных, "тюремным адвокатом", указывающим на бесчисленные нарушения администрации. Что же касается Толоконниковой, она высказывалась о политике и свободе в целом, но молчала о положении своих товарок. Она очень хочет, чтобы время в колонии пролетело как можно быстрее, а монотонные судебные слушания и протесты только замедляют его ход, объяснила она журналистке, когда та приехала ее навестить.

Однако три недели назад терпение девушки лопнуло. У нее начались хронические головные боли - застарелое заболевание, усугубившееся от сидячей работы. 30 августа она обратилась к заместителю начальника колонии с просьбой обеспечить ее бригаде восьмичасовой сон. В ответ тот пообещал пойти еще дальше и сократить рабочий день с 16 до 8 часов. На деле это означало бы, что заключенные больше не смогут выполнять норму выработки и будут сурово наказаны, объясняет автор статьи. "И если они узнают, что это произошло из-за тебя, то плохо тебе уже точно никогда не будет, потому что на том свете плохо не бывает", - заявил офицер.

Толоконникова поняла, что единственный способ защитить себя - это привлечь внимание общественности, продолжает Гессен. Она направила жалобы в следственные и судебные органы об угрозе убийством, объявила голодовку и написала четырехстраничное письмо, в котором поведала об условиях жизни в колонии, о которых говорить не принято.

"Санитарно-бытовые условия колонии устроены так, чтобы зэк чувствовал себя бесправным грязным животным, - цитирует ее письмо журналистка. - И хотя в отрядах есть комнаты гигиены, в воспитательно-карательных целях в колонии создана единая "общая гигиена", то есть комната вместимостью в пять человек, куда со всей колонии (800 человек) должны приходить, чтобы подмыться. Подмываться в комнатах гигиены, устроенных в наших бараках, мы не должны, это было бы слишком удобно".

"Когда забивается канализация, из комнат гигиены хлещет моча и летит гроздьями кал. Мы научились самостоятельно прочищать трубы, но хватает ненадолго - она опять засоряется. А троса для прочистки у колонии нет", - пишет Толоконникова.

Что касается питания заключенных, то "из воспитательных же видимо целей осужденным всегда дается только черствый хлеб, щедро разбавленное водой молоко, исключительно прогоркшее пшено и только тухлый картофель".

"Также она написала, что ей следовало бы объявить голодовку много месяцев назад", - добавляет Гессен.