Иностранная пресса о России и не только

Похороны убитого турецко-армянского журналиста Гранта Динка превратились в самый настоящий митинг. Впервые в Турции таких почестей удостоился армянин - однако одновременно с этим националисты горячо приветствовали это жестокое преступление

В этот вторник, во время церемонии похорон убитого журналиста Гранта Динка премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган присутствовал на важном мероприятии. Он должен был открывать новый туннель под автотрассой. В этой связи, извинился премьер-министр, он не смог принять участие в церемонии похорон.

Это не нашло понимания у многих демонстрантов, которые пришли проводить в последний путь Динка. Не говорил ли сам Эрдоган о том, что пули, выпущенные в пятницу в Динка, на самом деле были "выстрелами в Турцию"?

В районе Сисли, перед зданием редакции небольшой газеты Agos, где 17-летний Огюн Самаст застрелил ее главного редактора, собрались свыше 100 тыс. человек - подобной демонстрации страна не видела с момента похорон популярного у населения премьер-министра Бюлента Эджевита, проходивших в ноябре прошлого года.

Люди несли в руках черные плакаты с надписями на турецком и армянских языках, с которыми это подлое убийство, скорее всего, и войдет в историю: "Грант Динк - это мы!" и "Мы все армяне!" В стране, где армяне считаются притесняемым христианским меньшинством, где до сих пор бушуют споры вокруг организованного Османской империей геноцида армян в 1915 году, это стало сенсацией.

Солидарность турок-мусульман

"Моя мать строго-настрого наказывала нам: не говорите на улице по-армянски! Не высовывайтесь, - говорит молодой дизайнер, армянка по национальности, которая вместе со своими подругами пришла на траурный митинг. - Со смертью Динка мы, армяне, потеряли голос".

Однако, и это самое удивительное, многие турки-мусульмане заявили о своей солидарности с Динком и его судьбой. Они отдали ему должное как борцу за права человека и свободу слова, как символу демократии и выразили сожаление по поводу того, что в их стране по-прежнему кто-то гибнет по причине инакомыслия. На церемонии то и дело слышался чей-то плач, многие вытирали слезы. Динк был харизматичной фигурой, интеллигентом с добрым сердцем. А теперь он станет первым армянином, которого можно считать символом Турции.

То и дело участники траурной процессии аплодируют: то выражая признательность его мужественной гражданской позиции, то в знак солидарности с его семьей, которая обращается к присутствующим с крыши автобуса. Ракель Динк, вдова журналиста, говорит высоким, срывающимся на крик голосом. Ей мешает сильный ветер, а ее рука, в которой она держит письмо своему убитому мужу, заметно дрожит: "Любимый, - говорит она, - ты покинул нас, свою семью, но не Турцию". Динк самоотверженно отстаивал свое армянское происхождение, боролся с постоянной дискриминацией христианского меньшинства, к которому он принадлежал, но при этом любил Турцию - она была его родиной.

Ракель и Грант Динк познакомились подростками в армянском детском доме, где оба выросли, поженились, а позднее вместе встали во главе детского дома. Однако потом государство отобрало у них детский дом - как и другую многочисленную христианскую собственность. Но Динк не хотел жить ни в каком другом месте. В Армении? "Как мог кто-то, подобный мне, выносить несправедливость и нетерпимость?" - спросит он однажды. В европейском государстве? Нет, там он чувствовал себя чужаком. "Да, мы, армяне, вправе заявлять претензии на земли этой страны, но не для того, чтобы расколоть или поделить их, а для того, чтобы быть похороненными в ее крепких объятиях".

Отданный под суд националистами

Но не так рано и не при таких обстоятельствах хотел он быть похороненным, однако он чувствовал опасность, которая все ближе подбиралась к нему. Письма с угрозами от националистов стали носить все более агрессивный характер после того, как он подвергся судебным преследованиям по печально известной 301-й статье ("оскорбление турецкой нации") и националисты сделали из него врага и предателя.

"Убийца 301" также написано на плакатах, которые держали в вытянутых руках демонстранты. Для них и для подавляющего большинства турецких СМИ очевидно, что эта постыдная 301-я статья, по которой Динк, а также другой представитель интеллигенции Орхан Памук были отданы под суд, повинна в убийстве журналиста, поскольку она подлила масла в огонь накалившейся до предела атмосферы ненависти и травли.

После того как задержанный в субботу преступник заявил в полиции, что убил Динка потому, что тот назвал турецкую кровь грязной, на сайт ультранационалистов посыпались письма с одобрениями: "Спасибо тому, кто бы ни отдал этот приказ! Спасибо тому, кто нажал на курок! Это самая лучшая новость!"

"Его убила 301-я статья", - без обиняков заявит в своей статье влиятельный журналист Мехмет Али Биранд во вторник, в день похорон Динка. В этой смерти повинны многие, считает автор: "Скажи мне, что я не прав! Можно ли считать наше общество сильным? Не унижаем ли мы наши религиозные меньшинства? Мы относимся к гражданам нашей страны, принадлежащим к разным этническим группам, не как к равным. Мы презираем мнения и позиции, отличные от наших. Мы готовы лишь на то, чтобы отстаивать наше видение с помощью силы".

"Мы, представители интеллигенции и элиты, повинны в этой смерти, наши голоса не были достаточно громкими для того, чтобы доказать всю абсурдность судебных процессов против него", - уверен Суат Киниклиоглу из исламской газеты Zaman. На самом деле Динк никогда не делал подобных высказываний, из-за которых он был обвинен по статье 301 и приговорен к 6 месяцам тюремного заключения условно. Он не столько говорил об "отравленной крови турок", сколько требовал от армян отказаться от их ненависти в отношении турок для того, чтобы прийти к диалогу. Это Динк подтвердил и перед прокурором, однако суд увидел все в том свете, в котором захотел.

Отмена или сохранение 301-й статьи будет свидетельствовать о том, извлекла ли Турция урок из убийства Динка, заявил депутат Европарламента от партии зеленых Сем Оздемир во вторник в армянской церкви Святой Девы Марии, куда он пришел проститься со своим другом Динком. Судьба непринятой реформы, которая наконец разрешит христианскому меньшинству иметь собственность, а также вернет ему утраченное, станет, по словам Оздемира, мерилом политических уроков этого дня.

Участники из Германии

Недалеко от него стояла глава партии зеленых Клаудия Рот, а также лидер турецкой общины Германии Кенан Колат. Оздемир напомнил о том, как однажды на конференции в Страсбурге представитель армянской диаспоры назвал Динка "рабом турок". "А здесь они сделали его врагом турок".

Ведь на самом деле Динк всегда выступал за взаимопонимание, примирение и диалог и подвергал критике реакционеров и подстрекателей с обеих сторон. То, что не все армяне оценили это, демонстрирует его затянувшийся конфликт с армянским патриархом, для которого Динк был слишком шумным и политизированным.

Однако во вторник именно патриарх отслужил заупокойную службу в красивой старой сверкающей золотом церкви Святой Девы Марии. "Мы все потеряли Гранта Динка", - заявил патриарх Армянской православной церкви Месроб. Он призвал воспринимать армян как полноправных граждан страны и положить конец вражде с ними. Произнося проповедь, он не мог скрыть дрожи в голосе.

"Мы очнулись от этого сна, Турция стоит на пути к тому, чтобы стать нормальным государством", - напишет в день похорон Суат Киниклиоглу. Тот факт, что убийство Динка будет использовано многими как подтверждение того, что Турция все еще не является частью Европы, по словам писательницы Элиф Шафак, "особенно бы возмутил Гранта".