Иностранная пресса о России и не только

Сидя на голом полу в холодной комнате в Аньцзи, промышленном китайском городе у границы, Хай Чен Ли и ее младшая сестра Хай Сунь никак не могут подобрать слова, чтобы описать свою жизнь с тех пор, как пять лет назад они бежали из Северной Кореи. Их мать вышла замуж за китайца, и с тех пор ее и след простыл. Девочек взяла к себе китаянка северокорейского происхождения - она одевает и кормит их. Но в течение всех пяти лет сестры-подростки не рискуют выходить из дома днем, так как боятся, что их отправят обратно в Северную Корею или похитят и заставят заниматься проституцией.

Сестры пытаются самостоятельно изучать китайский язык - у них есть пара старых учебников, они повторяют фразы, которые слышат по телевизору - они смотрят его все время. Обруч - это единственная их забава, а единственное, что вызывает у них волнение, - это стук в дверь. Они никогда не знают, чего ждать от этого стука - то ли помощи от опекунов нелегальных иммигрантов, то ли полиции, которая пришла арестовать их.

"У нас нет друзей, нет будущего, ничего нет, - говорит старшая, 17-летняя Хай Чен. - Но если мы останемся здесь, у нас, по крайней мере, будет еда. В своей стране мы могли ходить голодными по несколько дней".

Через несколько месяцев, по данным подпольной сети, которая помогает сестрам, Хай Чен может остаться одна. Хай Сунь, скромная 13-летняя девочка, умирает от рака почек, но ее невозможно вывезти из страны для лечения.

Сестры Ли - представительницы подпольного северокорейского населения в Китае. Эти люди перебрались в Китай через 877-мильную границу между странами. Правозащитные организации и фонды помощи беженцам полагают, что их количество составляет 200 тыс. человек и постоянно растет.

Исход северных корейцев в провинции Цзилинь и Ляонин начался после того, как в середине 1990-х в Северной Корее грянул голод, унесший жизни 2 млн людей.

Эти беженцы создают трудности и для Китая, и для Северной Кореи. Китайские чиновники боятся, что поток северных корейцев станет не только экономическим бременем для региона, но и может спровоцировать территориальный диспут из-за исторических претензий корейцев на этот регион. Для Северной Кореи бегство беженцев в Китай является нагнетательным клапаном, который позволяет нищим заработать деньги, в которых они так отчаянно нуждаются, но в то же время позволяет им взглянуть на богатство внешнего мира, а это может стать дестабилизирующим фактором.

Некоторые беженцы хотят мигрировать в другие страны, в частности в Южную Корею, которую они считают очень состоятельной и гостеприимной. Другие хотят раствориться среди 2 млн этнических корейцев, проживающих в Китае на этой приграничной территории.

Но все больше беженцев планирует тайно курсировать между странами, приезжая в Китай для закупки товаров, решения проблем со здоровьем или посещения родственников, а затем возвращаясь к трудностям своего бытия на родину. Все беженцы сталкиваются с угрозой существования без каких бы то ни было документов, что мешает им попасть в третью страну, находиться в Китае на легальном положении, и подвергает тех, кто возвращается домой через реки Тумыньцзян или Ялу, риску утонуть, быть застреленным пограничниками или оказаться в трудовых лагерях.

Одна женщина, которая планирует курсировать между странами, - 42-летняя военная медсестра. "Сейчас я в Китае, и здесь все так, как я себе и представляла, - все хорошо развито, здесь полно людей, купить можно все, что хочешь, - говорит она. - Но у меня нет удостоверения личности, разрешения на жительство. Я в свободной стране, но я не свободна".

Пограничное подразделение, где служила эта женщина и где она впервые получила представление о том, что за северокорейской границей раскинулся более богатый мир, было распущено в 1997 году. В Северной Корее у нее остались 18-летняя дочь и 16-летний сын, и она возвратится туда, как только заработает в Китае достаточно денег, чтобы купить обувь и одежду и продать все это дома. "Иначе в моей стране не проживешь", - сокрушается она. Но если эта бывшая военная медсестра знала, какова жизнь в Китае, то большинство новоприбывших, включая и тех, кто жил около границы, имели очень расплывчатое представление об удивительном новом богатстве Китая.

В одной беседе за другой они говорят о том, как изменились их взгляды после того, как они приехали в Китай. "Когда я жила в Корее, я никогда не думала, что наши лидеры плохие,- рассказывает одна женщина-фермерша. Ей больше 50, и недавно она привезла в Аньцзи свою дочь, страдающую кишечными заболеванием, на лечение. - Когда я попала сюда, я узнала, что китайцы могут путешествовать по всему миру, если у них есть деньги. Я узнала, что Южная Корея намного богаче, даже богаче Китая. И если мы такие бедные, то, должно быть, из-за ошибок Ким Чен Ира". По ее словам, ее дочь решила остаться в Китае, но сама женщина скоро возвратится домой, а пока она нелегально работает на местной фабрике.

О полном контроле Северной Кореи над своими гражданами и пропаганде говорит и другая женщина. "До конца 1980-х нас убеждали, что мы - величайшая страна на земле, и на самом деле в это до сих пор верят многие люди. Нам всегда внушали, что другие страны беднее, чем мы. Они говорят, что в Южной Корее полно нищих и что люди даже не могут позволить себе отправить детей в школу".

Эта 40-летняя женщина, жительница сельской местности, отмечает, что никогда не слышала, чтобы кто-то в Северной Корее винил Кима в бедах страны. Как раз наоборот, его "искренне обожают" из-за всепроникающего культа личности. "Если бы мне выдался случай встретиться с ним лицом к лицу, я бы расплакалась, - замечает она. - Мы действительно верили в то, что там, где ступает его нога, расцветают цветы. И если бы в наш район приехал он или какой-то другой высокопоставленный чиновник и сказал бы, что ему нужна моя дочь - ну, мы почли бы это за честь".

Отвечая на вопрос о том, как они чувствуют себя сейчас, повидав частицу внешнего мира, каждый из опрошенных сказал, что его иллюзии о Северной Корее разрушились. "Я больше не могу верить своему правительству, - заявил мужчина, который находится в Китае всего несколько недель. - Они тратят все время на то, чтобы чтить лидеров. В Китае я понял одно: пока не будет свободы, мы никогда не станем богаче".