Иностранная пресса о России и не только

Кто займет место гаранта миропорядка, освобожденное Дональдом Трампом? Такой вопрос будет витать над переговорами Эммануэля Макрона и Владимира Путина в Санкт-Петербурге, пишет обозреватель Le Monde Сильвия Кауфман.

В Сочи в пятницу, 18 мая, Путин ждал Ангелу Меркель с букетом цветов. Пусть и не спонтанное безумство, однако канцлер это оценила: цветы намного приятнее, чем большой черный лабрадор, замечает автор статьи.

Как он встретит Эммануэля Макрона в четверг, 24 мая, в Санкт-Петербурге? "Как главу западного мира", - заверил нас один российский ответственный руководитель. Тоже цветами, но другого рода. Кремль, само собой разумеется, ухватится за уникальный момент в международных отношениях, с тем чтобы открыть новый дипломатический путь в Европу. В то время, как российско-американский диалог полностью застопорился, Путин в течение одной недели принимает двух крупнейших европейских руководителей. "В хаосе, возникшем вокруг Америки, которая думает только о себе, Европы, надломленной популизмом, и Ближнего Востока, беспрестанно балансирующего на грани взрыва, решение Трампа отказаться от соглашения по иранской ядерной программе, как это ни парадоксально, воспринимается в Москве как свет в конце тоннеля", - пишет Кауфман.

Сергей Уткин, заведующий сектором стратегических оценок Института мировой экономики и международных отношений РАН, считает, что "с Макроном и Меркель, по крайней мере, существует цепь управления: у них есть парламент, точка зрения и способность привести ее в действие". На фоне непоследовательности Трампа Европа представляется более надежной, отмечает обозреватель. В российском дискурсе в отношении европейцев в эти дни можно услышать давно забытые выражения - "надежда", "шанс действовать сообща", "защита общих интересов в сфере политики и безопасности".

"Это, конечно, фантазии, - комментирует журналистка. - Напряженность между США и их европейскими союзниками, вызванная выходом Вашингтона из иранской ядерной сделки, как и дикие выходки Трампа, - это реальность, но идея, что ось Москва-Брюссель-Париж-Берлин может занять место трансатлантического альянса, серьезно не посещает умы кремлевских стратегов, разве что после водки".

Постоянный представитель Франции в ООН Франсуа Делатр описывает новый мировой беспорядок как отсутствие трех констант равновесия, трех главных "спасательных тросов": это американская мощь, настроенная или способная на то, чтобы, в конечном счете, сыграть роль хранителя международного правопорядка; устойчивое международное управление, приспособленное к нуждам нового многополярного мира; и, наконец, отсутствие "сообщества наций, способного восстановить хотя бы минимальное совпадение интересов между ведущими игроками".

Итак, кто же, если не США и не ООН, будет гарантировать миропорядок? - рассуждает Кауфман. Китай следует по пути выработки собственного мультилатерализма с китайскими характеристиками и может задуматься о том, чтобы занять освободившееся пространство, но в такой манере, которая, несомненно, не придется по вкусу европейцам. Дух и ценности мультилатерализма сегодня воплощает Евросоюз. Это то, что его в корне отличает от России, отмечает Кадри Лиик, старший научный сотрудник Европейского совета по международным отношениям, в своем труде по российско-европейским отношениям: "Европа глубоко привязана к либеральному порядку, больше, чем США: она поставила принципы либерального порядка в центр своей идентичности". По мнению этого эксперта, Европа "приговорена к соперничеству c Россией, так как каждая сторона стремится оказать влияние на международные отношения так, чтобы это отражало ее собственные ценности".

Таким образом, Макрону предстоит попытка возродить недостающее "сообщество наций", и в Санкт-Петербурге, и в других местах, инициируя переговоры о "мультелатерализме и международной системе", вернее о "точках соприкосновения", указывают в Елисейском дворце. Привести ответственные державы и ведущих игроков к тому, чтобы найти точки соглашения по различным международным кризисам, - по сути, это и есть высшая цель дипломатии. "С приходом Трампа мы об этом немного позабыли", - замечает Кауфман.