Иностранная пресса о России и не только

Выдворение России из G8 ничего не даст. Необходимо втянуть ее в международную систему

Ситуация в Грузии, по-видимому, успокаивается, однако это не значит, что конфликт разрешен. Спорный южноосетинский регион еще больше обособился от Грузии, расширен и рассредоточен по территории страны контингент российских "миротворцев". Решение президента Грузии Михаила Саакашвили утвердить суверенитет своей страны в Южной Осетии выглядит опрометчивым: он недооценил ответную реакцию России и переоценил поддержку, которую, как он думал, ему окажут США и другие страны. И сенатор Маккейн, и сенатор Обама выступили с резким осуждением действий России. Дело в том, однако, что США мало что могут сделать, чтобы помочь Грузии. Главный же вопрос состоит в следующем: как с января будущего года новый президент Америки будет вести дела с Россией.

Это будет непросто. Возможно, Россия больше не сверхдержава, но, несмотря на то, что ее население сокращается, она остается крупной страной, способной оказать влияние на события первых десятилетий XXI века. В распоряжении России примерно половина всего ядерного оружия в мире. Эта страна - крупнейший добытчик природного газа и второй по величине добытчик нефти, крупный экспортер современных вооружений. Объем ее долларовых резервов подбирается к 300 млрд, а заседая в Совбезе ООН, она может облегчить или сорвать добрую часть внешнеполитических манипуляций США.

Пусть любой, кто сомневается в последнем пункте, примет в расчет Иран, который, вне всякого сомнения, станет важным пробным шаром для внешней политики новой администрации в первые пару лет ее работы. Иран семимильными шагами приближается к созданию мощностей для обогащения урана, основного компонента ядерного оружия. Единственный способ положить этому конец, не считая крайне рискованной военной операции, - это дипломатия. До Ирана необходимо четко донести, чего ему будет стоить продолжение ядерной программы. Выбор становится более весомым при условии участия России в исполнении соответствующих предложений и угроз. Самый надежный путь к Тегерану лежит через Москву. Или взять, например, существующий ядерный арсенал. И американские, и российские запасы остаются угрожающе большими, как остается весьма высоким и риск случайного их срабатывания или злоупотребления ими. Мы хотим жить в мире с меньшим количеством ядерного оружия, притом сосредоточенного у меньшего количества сторон. Двусторонние переговоры между США и Россией остаются наилучшим и единственным способом добиться этой цели.

В администрации Буша говорят, что до тех пор, пока Россия занимает грузинские территории, возврата к "обычному формату" американо-российских отношений не будет. Стало быть, речь идет о политике увязывания разных вопросов, практиковавшейся в годы холодной войны. При этом из-за расхождений по одному конкретному вопросу (в данном случае - грузинскому) страдают двусторонние связи во всех без исключения сферах. Сомнительная стратегия для США, если учесть, что сегодня очень многие наши задачи связаны с Россией. Американская политика должна быть, наоборот, направлена на сотрудничество двух стран в тех областях, где это возможно, - а где есть необходимость выражать несогласие и бороться, делать это нужно, не переходя определенных границ.

Следует не повышать, а, наоборот, умерить выдвигаемые США требования к России для ее вступления в ВТО. Мы ведь хотим, чтобы в России царила законность, а сама она была более прозрачна и ответственна. Авторитарная Россия скорее превратится в нечто более открытое, если ее интегрировать в современные организации, чем если ее туда не допускать. Это еще один аргумент за то, чтобы оставить ее в составе G8, а еще лучше - в составе расширенной G8, в которую вошли бы также Китай, Индия и Бразилия. Американская внешняя политика должна быть нацелена на то, чтобы заставить Россию играть по правилам, а не пытаться их обойти. То, что 40 лет назад Ричард Никсон говорил о Китае (что "если принять во внимание перспективы, мы просто не можем позволить себе навсегда оставить Китай за пределами семьи народов, потому что таким образом мы будем подпитывать его фантазии, пестовать его ненависть и поставим под угрозу соседние страны"), сегодня можно приложить и к России.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что "США придется выбирать - либо понятие престижа относительно виртуального (грузинского) проекта, либо реальное партнерство (с Россией)". И снова политика увязывания разных вопросов. Она неприемлема, но сам факт, что Лавров позволил себе такое сказать, показывает, насколько велик сейчас потенциал Москвы. В динамике лучший способ повлиять на поведение России - сократить ее доходы от реализации нефти и газа. Политика России в отношении Грузии, скорее всего, была бы менее самоуверенной при цене на нефть в 40 долларов за баррель. А в этом направлении цены начнут двигаться, только когда Соединенные Штаты снизят потребление углеводородов и увеличат поставки нефти и альтернативных источников энергии. Энергетическая политика - это политика национальной безопасности.

На все это уйдут годы, а может быть и десятилетия. Тем временем не нужно игнорировать Грузию. США поставляют в Грузию гуманитарную помощь и должны изыскивать другие возможности поддержать правительство этой страны. Стоит вести переговоры о выводе российских войск из Грузии и их замене легитимными международными миротворческими силами. Принятие Грузии и Украины в Евросоюз и НАТО должно остаться на повестке дня, но сроки и условия дальнейшего расширения альянса должны стать предметом консультации с европейскими союзниками - а также с Россией.

Принимать в расчет опасения России при определении и реализации внешней политики США - это не значит проводить политику умиротворения. Равно как не дает это Москве и права вето. Дело в том, что США не могут проводить политику в отношении Грузии или любой другой страны в изоляции. У нас есть спектр интересов, и для многих из них - плохо ли, хорошо ли - роль России критична. Очертить интересы и выделить приоритеты - значит начать выстраивать стратегию. 44-му президенту на российском направлении стратегия понадобится.

Хаас пишет для Newsweek и занимает пост президента Совета по международным отношениям