Иностранная пресса о России и не только

Использование экономических инструментов в качестве оружия против России ставит под угрозу мировую экономику в целом

Похоже, Россия сама разберется с Грузией, и Запад бессилен с этим что-либо поделать. В отсутствие готовности воспользоваться военным вариантом то, что задумывалось как "риторика силы", на деле превратилось в блеф и пустые разговоры. Поэтому возникла необходимость найти другие способы наказать Россию. В поисках рычага воздействия на эту страну многие политики (как с правого, так и с левого флангов) обратились к экономике: они считают, что Запад может добиться от России расплаты при помощи таких мер, как блокирование ее заявки на вступление в ВТО, исключение ее из "большой восьмерки", а также ограничение торговых и инвестиционных потоков, связывающих Россию с Западом. Это ошибочный подход. Обсуждаемые меры в лучшем случае окажутся неэффективны, а скорее всего - и контрпродуктивны. Они нанесут нам больший ущерб, чем русским. В конечном итоге мы можем получить Россию, с которой иметь дело сложнее, а не легче, чем прежде. Предложение об использовании экономических рычагов базируется на следующей логике: если российский премьер-министр Владимир Путин узнает экономические издержки неприемлемого поведения, это остановит его в будущем. Проблема в том, что Путин (по-прежнему главный в Москве, пусть и в новой должности) не просто осведомлен о том, во что ему в принципе могут встать его деяния - он даже готов заплатить эту цену в случае необходимости. Путин учитывает важность экономических факторов в сегодняшнем мире, и он со всей серьезностью относится к формированию экономического могущества своей страны. Однако это лишь средство для достижения конечной цели - стратегической безопасности - ради достижения которой он не поступится ничем.

С точки зрения Путина грузинский вопрос - это в конечном итоге вопрос безопасности России. Поэтому, не имея возможности стребовать с России экономическую цену достаточно большую, чтобы коренным образом изменить ее поведение, мы можем навредить себе самим. Интересы Запада могут, например, пострадать, если будут прекращены совместные с Россией программы в космосе и в сфере ядерной энергетики. Обрубать экономические связи с Россией тоже означает терять возможности. Благодаря неожиданно свалившемуся на эту страну нефтяному богатству, по количеству обращающихся в ней государственных ценных бумаг правительств западных стран она уступает только Китаю и Японии. Сейчас мы получаем выгоду от того, что эти крупные капиталы, которые, в конечном счете, перетекают в российскую казну из карманов наших потребителей, возвращаются в оборот в виде займов западным странам. Мы преуспели бы еще больше, если бы их вновь пускали в дело в форме производственных капиталовложений - а попытайся мы наказать Россию при помощи ограничения ее инвестиций на Западе, эта перспектива оказалась бы маловероятной.

В России полным ходом идут внутренние дебаты об экономическом будущем страны, и изолировать ее значило бы подтолкнуть ее в неправильном направлении. По всеобщему мнению, страна должна выйти за рамки нефтегазовой экономики. Но как этого добиться? В одном лагере, к которому принадлежит ряд толковых путинских советников, получивших образование на Западе, признают, что сделать это можно, лишь поднявшись по лестнице индустриального и постиндустриального развития, то есть освоив не только новейшие западные технологии, но и методики организации производства и менеджмента, а также принципы корпоративного управления. В другом лагере (так называемых государственников во главе с людьми вроде Сергея Чемезова, бывшего соратника Путина по КГБ, а ныне главы госкорпорации "Ростехнологии") мечтают обогнать Запад в сфере технологий и таким образом избавиться от чуждых организаций. По сути, речь идет об очередной масштабной попытке справиться в одиночку, в советском стиле. А поскольку в основе этой модели лежит возрождение былого могущества оборонно-промышленного комплекса, она неизбежно приведет к ужесточению контроля над ресурсами и населением страны, а также к засекречиванию экономики во всех ее аспектах. Отрезав Россию от глобальной экономики, мы лишь поможем сторонникам новой модификации советской модели.

Использование экономических рычагов в качестве оружия против России ставит под угрозу и саму мировую экономическую систему, в основе которой лежит представление о том, что взаимная экономическая зависимость повышает благосостояние и укрепляет безопасность. Государства поступаются частью своего суверенитета и независимости, получая взамен повышение экономической рентабельности. Эта система функционирует хорошо до тех пор, пока все играют на одинаковых условиях. Но если один из важных игроков будет одной ногой здесь, а другой там, результаты могут оказаться негативными. Энергетические ресурсы и финансовые резервы России делают ее ключевым игроком, которого необходимо полностью вовлекать в систему, а не выталкивать на ее периферию.

Каким бы сложным ни был российский случай, сейчас не время отказываться от установки, что экономическая интеграция помогает сглаживать возникающие между странами конфликтные ситуации. Но эта установка не сработает, если применять ее в упрощенном виде. Россия была и остается особым случаем. Сталинское наследие до сих пор пронизывает ее внутреннюю и внешнюю политико-экономическую жизнь. А из-за преобладания опасений по поводу безопасности реакция России на то, что нам, возможно, покажется ясными и адекватными экономическими инициативами (будь то позитивными или негативными), не будет ни немедленной, ни предсказуемой. Внезапно свалившееся на Россию нефтегазовое богатство дополнительно осложнило стандартную процедуру оценки преимуществ интеграции. Оно позволило России возродить экономику, оставшись "не такой, как мы".

Возможно, мы допустили ошибку, раньше времени решив, что Россия твердо встала на путь нормализации. Но эта ошибка не должна заставить нас сделать еще один, более грубый просчет - превратить крупнейшего в мире поставщика энергоносителей и один из крупнейших источников финансирования бюджетного дефицита Америки в изгоя и идейного противника уже и без того слегка шаткого экономического миропорядка.

Гэдди - старший научный сотрудник Brookings Institution. В соавторстве с Бэрри Иксом он написал книгу "Российская аддикция: Политэкономия зависимости от ресурсов" ("Russia's Addiction: The Political Economy of Resource Dependence"), которая вскоре должна выйти из печати