Иностранная пресса о России и не только

Памятники Владимиру Ильичу Ленину по-прежнему на виду в Санкт-Петербурге. Однако сто лет спустя после большевистской революции нынче в моде скорее царская империя, пишет журналист Le Figaro Адриен Жольмес.

Падение СССР в 1991 году сопровождалось лишь частичной декоммунизацией. Анатолий Собчак, первый мэр города, избранный демократическим путем в июне 1991 года, одновременно с победой в муниципалитете выиграл референдум о переименовании Ленинграда и возвращении бывшей столице царей ее прежнего названия - Санкт-Петербург. Однако памятники вождю первого в истории коммунистического государства остались на месте, говорится в статье.

В конечном счете, через сто лет после большевистской революции в моде сейчас скорее царская империя. В магазинах сувениров на Невском проспекте полки заполнены портретами, книгами и открытками, посвященными династии Романовых. Николай II с грустными глазами и его семья, убитая в июле 1918 года большевиками в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге, стали объектами народного поклонения, отмечает журналист. Множество сувениров, чашек и магнитов с портретами воспевают и другого знаменитого уроженца Санкт-Петербурга - Владимира Путина.

Ленин полностью отсутствует. Словно сто лет спустя октябрьские события по-прежнему вызывают определенную неловкость, Россия как бы не решается праздновать столетие революции 1917 года, продолжает Жольмес.

Правительство Владимира Путина, торжественно отмечающее великие события российской истории, до сих пор остается весьма сдержанным в отношении Октября, указывает автор. "Уже август, а все еще нет официальной программы мероприятий, посвященных столетию революции, - говорит Павел Котляр, петербургский историк и специалист по этому периоду. - В декабре прошлого года был создан комитет, но создается ощущение, что власти не намерены устраивать что-то особенное".

Главой этого комитета Путин назначил одного из своих доверенных людей - Сергея Нарышкина, говорится в статье.

На пресс-конференции, устроенной после его назначения, Нарышкин заявил, что надо "извлекать исторические уроки из событий, произошедших сто лет назад. Одним из них является ценность единства и солидарности между гражданами и способность общества находить компромисс в сложные моменты истории, с тем чтобы избежать резких разногласий, способных привести к гражданской войне".

Такая позиция, весьма далекая от ленинской доктрины о классовой борьбе и гражданской войне, иллюстрирует замешательство российской власти в отношении ленинского наследия, полагает Жольмес.

Родившийся в Ленинграде после Второй мировой войны, когда в городе еще имелись следы страшной 900-дневной немецкой блокады, Владимир Путин сам является олицетворением клубка противоречий, которым представлялся для его поколения этот исторический период, считает автор. Путин, сделавший карьеру в рядах КГБ, с ужасом стал свидетелем распада СССР, который он позднее назвал "крупнейшей геополитической катастрофой века".

"Путин ностальгирует по Российской империи и является православным христианином, - говорит завсегдатай телестудий петербургский историк Лев Лурье. - Для него революция 1917 года является трагедией".

"Россия живет в ностальгии, порой исполненной противоречий, - говорит Павел Котляр. - Какая-то мешанина из разных царей и победы в Великой Отечественной войне 1945 года. Во избежание слишком явных противоречий все упрощается до крайности. Что касается Ленина, то никто уже не знает, что и думать. Декоммунизации не произошло, и сейчас мы оказываемся в ситуации, когда плохо понимаем, то ли осуждать свое прошлое, то ли прославлять его".

Дебатов по существу стараются избегать, однако порой возникает полемика вокруг, казалось бы, незначительных вопросов. Исторический высокобюджетный фильм "Матильда", посвященный любовной связи между балериной Кшесинской и царем Николаем II, выход которого запланирован на 25 октября, вызвал всеобщее возмущение, пишет журналист.

"История уже упрощена до максимума и навязывается государством, - утверждает Павел Котляр. - Революция 1917 года отрезала Россию от ее прошлого. Исторические связи были разрушены, традиции, собственность - все было принесено в жертву. Личность больше не является носителем памяти. В виде замещения возникла чисто российская привычка, описанная уже маркизом де Кюстином при Николае I, состоящая в том, чтобы при реконструкции прошлого избегать всех неудобных событий".

Пожалуй, наиболее самобытный след от ленинской авантюры остается в Москве. На Красной площади, в гранитном Мавзолее, воздвигнутом перед Кремлевской стеной, с момента смерти Ленина в 1924 году до сих пор на обозрение посетителей выставляется его мумия, пишет Жольмес.