Иностранная пресса о России и не только

В заснеженной Братиславе Джорджа Буша ждал более теплый народный прием, чем в Бельгии и Германии, хотя разграничения в стиле Дональда Рамсфельда между "старой" и "новой" Европой теперь строго запрещены в официальной американской позиции, чтобы не навредить "кампании обаяния" президента в постиракский период.

Словаки дружелюбно встретили Буша, и внешне то же добродушие царило и во время встречи с человеком, которого Буш называет своим "другом", Владимиром Путиным. Однако, по сути, атмосфера была холоднее, чем во время их первой встречи в Словении в июне 2001 года, когда Буш заглянул в глаза Путина, почувствовал его душу и счел возможным доверять ему.

До некоторой степени иллюзия о том, что эти "два лидера великих держав" равны, сохраняется: их соглашения по ядерной безопасности и стремление России вступить в ВТО важны. Но в первом случае потребность обусловлена постсоветскими проблемами контроля над стареющим ядерным оружием и материалами и опасением, что они могут попасть в руки террористов, а не опасностью взаимного уничтожения в духе холодной войны.

Не так много говорилось о плачевном состоянии свободы при Путине, несмотря на то что ранее в Брюсселе Буш предупредил: Россия должна выразить приверженность демократии и законности. Однако он говорил о своих "тревогах", о "законности, защите меньшинств, свободе прессы и жизнеспособной политической оппозиции", одновременно хваля "мощный рост и удивительную трансформацию", которые произошли после развала Советского Союза. Он также отметил (выразив скорее российский, чем американский взгляд), что демократия может совмещать универсальные принципы и особую культуру и обычаи страны. Вряд ли это можно назвать колким замечанием, но все же это лучше, чем ничего.

Ссылаясь на общую тенденцию "скатывания к авторитаризму", критики России указывают на судебную вендетту против нефтяного гиганта ЮКОС и другие действия, которые заставляют предположить наличие стремления к утверждению госконтроля над экономикой, а не к либерализации. Кроме того, налицо тревожная концентрация политической власти в Кремле, отмена народных выборов региональных губернаторов и продолжающееся наступление на независимые СМИ. Путин настаивает на том, что возвращения к "авторитаризму" не будет, однако предупреждает, что демократия - это "не анархия". Кроме этого, никаких других обещаний он не дал.

Ничто из сказанного Путиным нельзя назвать легко вписывающимся в идеи Буша о продвижении демократии в Ираке, Афганистане, Палестине и на Украине, где в первых двух случаях американский военный мускул вытеснил старые режимы, а в двух последних Запад оказал содействие народной власти. Никто не забыл неуклюжую антидемократическую роль Путина в "оранжевой революции" в Киеве, военное присутствие России в Грузии и Молдавии и агрессивность в отношении прибалтийских государств, которые теперь нашли защиту под сенью ЕС.

Радость Америки по поводу содействия России в войне с террором - лейтмотив американо-российских отношений после 11 сентября - потускнела на фоне многочисленных призывов влиятельных кругов Вашингтона оказать противодействие ее отходу от демократических норм. Несколько сократили давление на Россию вчерашние заверения Путина, поддержавшего Буша в том, что нельзя позволить, чтобы Иран и Северная Корея получили ядерное оружие.

За словами Буша будут внимательно следить во всех уголках Европы. Пресловутое "стратегическое партнерство" с Москвой не дает Европе открыто говорить о жесткой политике Путина в отношении Чечни. Однако следует помнить, что какой бы большой, пестрой и сложной не была Россия, нельзя давать ей возможность избегать критики.