Иностранная пресса о России и не только

23 января глава российской дипломатии Сергей Лавров списал продолжение сирийского конфликта на "одержимость" оппозиции и повстанцев идеей свержения Башара Асада, заявив, что "пока эта непримиримая позиция остается в силе, ничего хорошего не произойдет".

"Мы, разумеется, не ждали от Сергея Лаврова, что он осудит маленького протеже великой России. Но мы могли ожидать от него несколько большего понимания и непредвзятости, - пишет обозреватель Le Monde Игнас Леверье. - Ведь очевидно, по крайней мере для тех, кто отказывается слепо следовать моде и по любому поводу кричать о заговоре, что "одержимость" идеей низвержения противника изначально была свойственна не сирийской оппозиции, а главе сирийского государства. Как свидетельствуют слова Башара Асада на встрече членов семьи в январе 2011 года, эта "одержимость" занимала все место в голове наследного президента еще до начала восстания в Сирии. Тогда он прямо заявил о своих намерениях: отец "убил 30 тысяч человек в Хаме в 1982 году и был прав, потому что 30 лет был мир". Он не мог бы яснее выразить свою "одержимость" идеей быть хотя бы не хуже отца во всем и "низвергнуть сирийский народ", если он осмелится оспорить легитимность его власти".

За два года восстания Башар Асад с помощью убийств и уничтожения собственного народа доказал, что его "одержимость" была не только вербальной, продолжает Леверье. Неудивительно, что такая "одержимость" в конце концов вызвала желание бороться у тех, кто надеялся только после смерти вернуть себе право на жизнь. Кажется, в правовых государствах это называется "необходимой самообороной", говорится в статье.

"Легко в одностороннем порядке осуждать, как это делает Сергей Лавров, "непримиримость" позиции революционеров. Но следовало бы уточнить, с кем именно они могли бы примириться, - продолжает автор. - Потому что обычно, во всяком случае в демократических странах, где полномочия действующего руководства ограничены временем и необходимостью отчитываться перед избирателями, примирение подразумевает наличие как минимум двух сторон, стремящихся найти общий язык. Но как сопротивление, само существование которого отвергается главой сирийского государства, может примириться с тем, кто на протяжении месяцев вел себя как отъявленный лжец?"

Готов ли Башар Асад ради примирения отказаться от поведения, настроившего против него значительную часть его сограждан? Как бы то ни было, сейчас мяч на его стороне, и именно он, так много лгавший, должен делами доказать искренность своих намерений, потому что уже никто, кроме его российских и иранских друзей, не склонен верить ему на слово, утверждает Леверье.

"Пока Россия будет "одержима" идеей сохранения Асада у власти в стране, которой он принес несчастье, и во главе народа, с которым он никогда не собирался примиряться, в Сирии "ничего хорошего не произойдет", - делает вывод автор статьи.