Иностранная пресса о России и не только

"28 июня 1919 года в Зеркальной галерее Версальского дворца был подписал мирный договор с Германской империей. Условия и содержания договора позволяли сделать только один вывод: "Все это похоже на новую войну", - пишут на страницах немецкого издания Die Welt Ларс-Бродер Кайль и Свен Феликс Келлерхоф.

До середины июня 1919 года немецкие демократы надеялись на смягчение условий мирного договора, представленных в начале мая в Версале и шокировавших своей жесткостью все немецкое население. "16 июня 1919 года исчезла последняя надежда: согласно ноте, отправленной в ответ на немецкий протест, державы-победительницы, прежде всего Франция, оставались строго привержены прежнему курсу", - повествует издание.

"Никогда какой-либо народ и страна не находились в таком положении, в каком сегодня находится Германия", - констатировал тогда писатель Томас Манн. Министр иностранных дел Ульрих фон Брокдорф-Ранцау назвал текст французского премьер-министра Жоржа Клемансо "невыносимым", "невыполнимым", "нарушающим права" и "неискренним". Граф Гарри Кесслер мрачно записал в своем дневнике: "Все это похоже на новую войну", передает Die Welt.

"Однако Германская империя была более не в состоянии оказать военное сопротивление, как сообщил правительству в телеграмме от 17 июня 1919 года Пауль фон Гинденбург, формально все еще являвшийся верховным главнокомандующим сухопутных войск. "При серьезном наступлении наших противников", по его словам, "ввиду численного превосходства" едва ли можно было рассчитывать на успех".

К тому же подавляющее большинство немцев были против возможного продолжения войны, поэтому рассчитывать на достаточное количество добровольцев не приходилось.

21 июня 1919 года правительство под руководством рейхсканцлера Густава Бауэра приняло решение об отправке державам-победительницам ноты об условиях принятия мирного договора. "Это была последняя попытка смягчить условия договора, - отмечает издание. - В течение двух лет, так предлагали немцы, подлежащая учреждению Лига Наций должна была проверить наиболее спорные статьи. Речь шла о положениях 228-й статьи о передаче политиков и генералов судам держав-победительниц для вынесения им приговора, а также о 231-й статье, возлагавшей на Германию ответственность за развязывание войны".

Конечно, державы-победительницы не приняли условий, на которые надеялся Бауэр, поэтому Национальному собранию не оставалось ничего, кроме как принять договор.

"Подписание мирного договора Франция назначила на 28 июня 1919 года - символично в пятую годовщину убийства в Сараево наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда и также символично в Зеркальной галерее Версальского дворца, то есть там, где 18 января 1871 года король Пруссии Вильгельм I был провозглашен императором Германии", - отмечают Кайль и Келлерхоф.

"К тому же французская сторона осознанно сделала церемонию унизительной: обоих представителей немецкого правительства, нового министра иностранных дел Германа Мюллера и Йоханнеса Белла из Партии Центра, в сопровождении шести уступавших по званию офицеров привели в переполненный зал, куда также пришли около 150 дам в праздничных нарядах", - подчеркивает издание.

"Едва оба немца присели, поднялся французский премьер-министр Клемансо и призвал их к точному исполнению условий договора. Его Белл и Мюллер должны были подписать первыми, чтобы потом безмолвно наблюдать за тем, как около 70 делегатов держав-победительниц и союзных стран также ставили свои подписи под документом. Затем они должны были уйти, в то время как снаружи раздавались праздничные выстрелы, а Клемансо встречала толпа людей".

"Версальский мир (...) стоил проигравшей Германии всех колоний и 20% принадлежавших ей в 1914 году земель. Там располагались треть всех запасов каменного угля, почти все месторождения железной руды, к тому же в потерянных регионах проживало 10% немецкого населения. Версальский мир, без сомнения, был жестким", - указывают авторы статьи.

"Правда, он был не таким жестким, как Брест-Литовский договор, который Германская империя навязала революционной России весной 1918 года, - отмечает издание. - Ведь согласно нему бывшая Российская империя потеряла четверть своей территории в Европе, три четверти месторождений угля и железа, а также треть населения".

"Таким образом, у держав-победительниц закрепилось абсолютно иное восприятие Версальского мира, чем в Германии: в то время, как во Франции и Бельгии, частично также в Великобритании и США его условия считались относительно приемлемыми, потому что их рассматривали в сравнении с Брест-Литовским договором, Германии они казались в высшей степени суровыми. (...) Так Версальский мир стал не "миром права", а зачатком следующей войны", - заключает Die Welt.