Иностранная пресса о России и не только

Капитализм больше не является для русских тайной за семью печатями, несмотря на то, что в не столь уж далеком прошлом они полагали, что в состоянии предложить ему достойную альтернативу. Сейчас, после недавней революции, которую одни считают капиталистической, а другие великой криминальной, возникло подозрение, что капитализм и преступность имеют общие корни. Зарождающийся российский капитализм вызывает очень живой интерес у исследователей, которые подозревают, что русские, не ограничившись переносом на российскую почву правил, используемых на Западе, фактически проводят эксперимент с новой формой власти, при которой преступность устанавливает свои правила игры и превращает их в основу правопорядка. Поэтому социолог Луиза Шелли считает, что власть, которую сосредоточили в своих руках российские преступники, может привести к появлению новой формы авторитаризма.

Незаконная деятельность, которую еще называют "теневой экономикой", в России не имеет себе равных. Ее размах - судя по цифрам, приводимым российскими властями - превышает предельный уровень, который может считаться нормальным для любой современной экономики. По сообщениям МВД, уже в 1990-91 годах 10-11% ВВП производился теневой экономикой. В 1993 году этот показатель составил 27%, в 1994 - 39%, в 1995 - 45% и в 1996 - 46%. Эти же источники сообщают, что примерно 58-60 млн. россиян в той или иной степени занимаются деятельностью, имеющей отношение к теневой экономике. Эти цифры не слишком превышают те, которые сообщил сам президент России Путин. В ходе встречи с руководством МВД в марте 2000 года он заявил, что 40% российского ВВП производится теневой экономикой.

Организованная преступность - помимо высокого уровня организации преступной деятельности - предполагает мнимое отсутствие жертв. По крайней мере, "жертвами" обычно становятся члены конкурирующих группировок. Поэтому российские преступники отправляются за рубеж, где развертывают свою деятельность, чтобы, с одной стороны, значительно снизить риск быть обнаруженными, но, главным образом, чтобы выполнить требование, касающееся "отсутствия жертв". В этом их отличие, к примеру, от нигерийских преступников, которые, в основном, направляют свою деятельность против отдельных граждан. Мафия не была характерна для реального социализма. Однако нет никакого сомнения в том, что переход к капитализму способствовал постепенному росту этой классической формы экономической преступности. После завершения процесса приватизации в 1995 году в России было примерно 2 500 "мафиози", под контролем которых находились около 40 000 предприятий - из них примерно 2 000 еще были государственными, среди которых было 400 банков и бирж. В целом, сейчас 85% российской торговли контролируется мафией.

По последним данным, 1 500 государственных предприятий, около 500 совместных предприятий и 550 банков находятся под контролем "мафиози". В отличие от других местных или региональных организаций, российские мафиозные организации с самого начала имели глобальный размах. Согласно данным Центра стратегических и международных исследований, за рекордно короткий срок более 200 российских мафиозных организаций обосновалось в 58 странах, таких как США, Израиль, Бразилия, Колумбия, Австрия, Турция, Венгрия, Польша и Шри-Ланка (Financial Times за 5 июля 2000 года). Их основная деятельность разворачивается в Европе. В Германии действует примерно 50 групп, в Италии - 60. Особенно велико присутствие российской мафии на средиземноморском побережье. По сообщениям испанской прессы, российские "мафиози" используют испанскую территорию также и для проведения операций на севере Африки.

Холодная война была эффективной мерой, препятствовавшей проникновению преступников через границы. Если в 1989 году въездные визы в США были выданы лишь 8 000 советским гражданам, то сейчас эта цифра ежегодно составляет около 150 000 человек, что затрудняет работу иммиграционных служб и наносит серьезный ущерб американскому обществу и экономическим интересам этой страны. В то время как в 1995 году американский экономист Эдвард Люттвак, широко известный своими эссе, выражал свое восхищение российской мафией и предлагал присудить ее членам Нобелевскую премию за высвобождение из предположительно мертвой постсоветской экономики 100 000 долларов, российская организованная преступность взяла под контроль некоторые области американской экономики, нанося США огромный ущерб. К примеру, передвижные медицинские лаборатории, организованные российскими эмигрантами, нанесли американской системе здравоохранения - как частной, так и общественной - ущерб, оценивающийся в 1 млрд. долларов. Объем денежных средств, которые в результате деятельности российской преступности в США были выведены из-под налогообложения, оценивается в 2 млрд. долларов.