Иностранная пресса о России и не только

Франко-российский предприниматель Аркадий Гайдамак, нашедший убежище в Израиле, согласился дать интервью французской газете "Фигаро". Как известно, Гайдамак причастен к делу о продаже оружия Анголе. В этом интервью Гайдамак рассказал о своем участии в освобождении французских пилотов в Боснии и поделился своим мнением о чеченском деле, к которому он имел отношение.

- Известно ли Вам, что в ближайшее время в отношении Жана Шарля Марчиани будет проведено расследование, в частности, ему вменяют в вину то, что он представил Вас к награде?

- Жана Шарля Марчиани на самом деле обвиняют в том, что его подкупили, чтобы он представил меня к награде. Это совершенно невероятные и скандальные заявления. Именно он и я добились освобождения французских пилотов в Боснии. Именно я разработал операцию, и именно я оплатил расходы! Я хочу подчеркнуть, что все это сделано по просьбе Жана Шарля Марчиани, представлявшего президента Французской Республики. За то, что я реально сделал, мне полагался не Орден за Заслуги, а Орден Почетного Легиона. Возможно, я кажусь вам нескромным, но я все же хотел бы защитить свое достоинство.

- Между тем, один из отставных генералов оспаривает Вашу роль, утверждая, что Вы не имеете никакого отношения к освобождению заложников?

- Это смешно, мою роль нельзя подвергать сомнению. В этом деле я использовал свои связи в российских секретных службах. Мне пришлось не единожды побывать в Югославии. Я фрахтовал в Ле Бурже самолеты, которые совершали рейсы в Белград, Тулон. Я даже побывал в Вене. Именно я оплатил все счета в компании Air Enterprises. Эти счета существуют, и если судьи захотят, то смогут легко их проверить.

- Кто был в курсе Вашей миссии?

- Я прибыл в Боснию вместе с Жаном Шарлем Марчиани. Я помню, что мы привезли с собой французский флаг. Каждый день, то есть очень аккуратно, он отправлял отчеты тогдашнему министру внутренних дел Шарлю Паскуа, а тот, в свою очередь, информировал президента Республики. Я хотел бы рассказать вам об одном эпизоде. Однажды полковник Кулич (представитель российских спецслужб), находившийся в контакте с сербскими силами в Боснии, сказал мне, что у него есть возможность повидаться с заложниками. Но для этого необходимо заплатить 20 тысяч долларов. Я сразу же вылетел в Вену, в ближайший западный город, чтобы взять эти деньги. Мои деньги. После этого Кулич смог повидаться с заложниками и удостовериться в том, что они живы. Он с ними встретился, когда они играли в шахматы. Я проинформировал об этом Марчиани, который передал сообщение Паскуа. Немного позднее Жак Ширак захотел убедиться в том, что летчики были живы и здоровы, поскольку DGSE (Генеральная дирекция внешней безопасности - главная военная разведка Франции) причисляла их к погибшим. Паскуа позвонил Марчиани, а я получил подтверждения от Кулича.

- В феврале судьи заслушали главу канцелярии президента Республики Бертрана Ландрие по вопросу о награждении Вас орденом. Он заявил на этом слушании, что ему неизвестен повод Вашего награждения.

- Вероятно, он и в самом деле не знал. В любом случае, в мае 1996 года я получил от того же Бертрана Ландрие письмо, адресованное мне от имени президента: меня благодарили за мое участие в деле освобождения заложников. Мне сообщали о том, что я буду представлен к награде. Я еще раз уточняю, что речь не шла об Ордене за Заслуги: это слишком маленькая награда по сравнению с тем, что я реально сделал. Поэтому я решил требовать Орден Почетного Легиона. Я хотел бы напомнить, что были награждены и другие люди, и в отношении их не было никаких расследований.

- Был ли заплачен выкуп?

- В этом деле - нет.

- А в деле о французских заложниках в Чечне, к которому Вы также имеете отношение?

- Мне известно, что выкуп был предоставлен французским государством, но я не скажу, кем именно и в каком размере.

- Некоторые утверждают, что Матиньон получил деньги для оплаты выкупа из секретных фондов.

- Я бы хотел воздержаться от ответа. Мне известно, что Раймон Нарт (бывший глава DST (Дирекции безопасности территории - французской контрразведки)) передал выкуп чеченцам. На поиски заложников мы поехали вместе, и он вернулся с ними. Я же на следующий день вернулся во Францию с их паспортами, и это может служить доказательством моего участия в этом деле.

- Почему Вы решили принять участие в чеченском деле?

- Я вмешался в это дело по просьбе Раймона Нарта, которому было известно о моих связях с российскими спецслужбами, прекрасно сработавшими в деле освобождения пилотов в Боснии. Когда русские выяснили, что находящиеся у них заложники являются секретными агентами, а не сотрудниками гуманитарной организации, они поняли, чтоб придется иметь дело с DGSE. Лично я вел переговоры от имени французского государства, и именно мне удалось добиться возвращения заложников. Зато мне не пришлось участвовать в финансовых сделках.

- Выходит, представители французского руководства знали о вашей истинной роли в этих двух делах?

- Они были более, чем в курсе событий. Но я действовал не ради признания моих заслуг, а во имя Франции.

- Тогда чем Вы можете объяснить молчание Матиньона и Елисейского дворца в отношении Вас?

- Это политические деятели, мне от них абсолютно ничего не нужно, кроме того, я не испытываю особого уважения к политикам. Недавно я начал писать книгу "Внешность и реальность". Эта формула прекрасно к ним применима?

- Вы очень резкий человек?

- Да, я очень расстроен. Я служил Франции, а сегодня судья пятнает мою честь. Я этого так не оставлю.

- Не хотели бы Вы объясниться непосредственно с судьей?

- Я не хочу объясняться с человеком, который на самом деле не вершит правосудие. Однако я хотел бы доказать, что это дело основывается на фальшивых документах, и что судьи отстаивали политические и экономические интересы неких лиц.

- Что Вы хотите этим сказать?

- Всем известно, что не было незаконных поставок оружия: Пьер Фальконе и я организовали финансирование этой операции в Анголе в рамках нашей коммерческой деятельности. Но несмотря ни на что, выясняется, что нынешний министр обороны направил в суд письмо, изобличающее эти преступные действия, которые, между тем, законны и общеизвестны. Я представляю ситуацию следующим образом: Ален Ришар был хорошо знаком с Жан-Бернаром Куриалем (ранее отвечавшим за африканский сектор в Социалистической партии, соперник Пьера Фальконе), который и настроил судей против меня. Еще слишком рано об этом говорить, но через несколько дней мои адвокаты представят важные подлинные секретные материалы, свидетельствующие об огромной роли крайне левых сил в деятельности французской администрации. Это настоящая бомба.