- Вы ведь брали у меня интервью в Шай-Тюбе? - недавно спросил корреспондента The New York Times Майкла Швиртца московский таксист. "Его зовут Абдулсалам, мы действительно встречались в июне в Шай-Тюбе - районе Оша", - пишет автор, поясняя, что освещал межнациональные стычки в этом городе, а Абдулсалам был их жертвой. История Абдулсалама, признает Швиртц, помогла ему лучше разобраться в том, какую роль играет Москва, несмотря на все ее темные стороны, в жизни мигрантов.
Когда минувшим летом банды киргизов громили узбекские кварталы и сотни человек погибли, Абдулсалам, узбек по национальности, бежал вместе с женой и тремя детьми. Семью он отправил в Узбекистан, сам вернулся в Ош и собрал вещи. В 46 лет, безработный, опасаясь новых погромов, он ничего не мог придумать, кроме как отправиться в Россию: он вырос бок о бок с русскими, служил в Белоруссии. Молодых и более образованных киргизских мигрантов влечет Китай, но для Абдулсалама Россия - не заграница.
Впрочем, мало кто из мигрантов, если они не русские по национальности, стремится пустить корни в Москве: "Их встречают далеко не радушно, они находят работу, но не богатство". Абдулсалам не собирается перевозить семью в Москву: для этого нужны деньги, нужен дом. В Оше он торговал автомобилями, имел шестикомнатный дом и три машины, а теперь живет в однокомнатной квартире с 9 другими мигрантами. Почти все время он проводит за баранкой такси, но ищет работу получше - может быть, возьмут в охранники. "Конечно, мы вернемся домой: это наша родина, но пока здесь безопаснее", - сказал он.
