Иностранная пресса о России и не только

Активист российской оппозиции заявил, что ему три дня не давали есть и ходить в туалет и угрожали убить детей, в результате чего он оговорил себя. "Это как в 1937-м - серьезно", - считает Георгий Сатаров. Путин, конечно, не Сталин, комментируют западные СМИ, но те, кто хочет видеть Россию свободной и демократичной, осознают, что нынешняя "приливная волна" движется в противоположную сторону.

Согласно интервью, опубликованному в среду, некие люди три дня держали в заточении российского оппозиционера Леонида Развозжаева и угрожали убить его детей, если он не подпишет пространное письменное признание, сообщает The New York Times, опираясь на публикацию в российском издании The New Times. В пятницу Развозжаев исчез из Киева и теперь находится под стражей в России. "Власти обвиняют Развозжаева и других лидеров оппозиции в подготовке массовых беспорядков и намерениях получить финансирование от Грузии, дабы содействовать свержению правительства Путина", - говорится в статье.

По словам активиста, похитители держали его в доме-развалюхе и три дня не давали ни есть, ни пить, а также не позволяли воспользоваться уборной. "Они говорили мне: если ты не ответишь на наши вопросы, то твои дети будут убиты", - сказал Развозжаев в интервью. "Они говорили, что меня нет в правовом поле и со мной может произойти все, что угодно". После того, как он подписал признание, похитители доставили его в Москву и передали властям.

Между тем СКР говорит, что Развозжаев сдался добровольно и не сообщил о каких-либо пытках, похищениях или других противозаконных действиях в отношении него.

"Москва добилась, чтобы Киев помогал ей задерживать оппозиционеров", - гласит заголовок испанской El Pais. Евросоюз и Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ) потребовали, чтобы Украина расследовала дело российского гражданина Леонида Развозжаева, который был похищен в Киеве 19 октября, когда просил политического убежища, а через двое суток объявился в Москве в качестве арестованного российской полицией.

Во вторник правозащитникам удалось получить свидание с Развозжаевым в московском СИЗО. По словам Валерия Борщева, председателя общественной комиссии, Развозжаев рассказал, что его похитили, посадили в микроавтобус и обездвижили, обмотав руки и ноги скотчем. В России его держали скованным в подвале и угрожали, в том числе, смертью. Борщев назвал рассказ Развозжаева убедительным.

Психологическое давление оказывалось для того, чтобы Развозжаев подписал признание, составленное неким "аналитиком", пишет газета. Когда он это сделал, а также под принуждением зачитал текст перед видеокамерой, его отвезли в Москву и пересадили в автомобиль Следственного комитета.

"Развозжаев - активист "Левого фронта", организации, которую российские власти называют замешанной в насильственных акциях протеста против режима", - разъясняет газета.

После заявлений Развозжаева известные люди России выразили опасения, не ведет ли Путин страну обратно, к периоду сталинского террора, пишет в The Times Хелен Уомэк.

"Это как в 1937-м - серьезно", - считает Георгий Сатаров, бывший помощник Бориса Ельцина. И Сатаров не единственный, кто после экстраординарных событий последних дней делает сравнения с 1930-ми годами.

"Все это напоминает мне о показательных процессах 1930-х годов, когда люди признавались бог знает в чем, даже в попытках сделать подкоп под Кремль и убить товарища Сталина", - комментирует журналистка Евгения Альбац.

Илья Пономарев, депутат Госдумы левого толка, помощником которого был Развозжаев, считает, что "последние несколько дней мы наблюдаем открытый террор против оппозиционеров".

Журналист Сергей Шаргунов, близкий друг Развозжаева, сказал, что тот никогда бы добровольно не пошел на явку с повинной. "Я абсолютно уверен, что Леонида пытали, - сказал он. - И полагаю, что его продолжают пытать. Происходящее не только на совести российской власти, но и на нашей совести - тех, кто слишком вяло реагирует".

Утверждения, сделанные Развозжаевым (если они подтвердятся), ознаменуют собой тревожный поворот в нарастающей конфронтации между Кремлем и его оппонентами, отмечает корреспондент The Times Тони Хэлпин. Похищения людей, пытки, ложные признания - все это звучит для русских тревожным эхом сталинских репрессий.

"Сталин уничтожил миллионы человек, и Владимир Путин - не Сталин, - говорится в статье. - Современная Россия также отличается от Советского Союза, но те, кто хочет видеть ее свободной и демократичной, осознают, что нынешняя "приливная волна" движется в прямо противоположную сторону".

Российские власти всерьез принялись за оппозицию, упрятав за решетку участниц панк-группы Pussy Riot и похитив находившегося в Киеве оппозиционера. После принятия Госдумой нашумевшего закона об измене Родине от властей следует ждать новой волны произвола, считает обозреватель Sueddeutsche Zeitung Ханна Байтцер.

Для того чтобы попасть в тюрьму, будет достаточно вступить в контакт с иностранной организацией, по мнению властей, угрожающей безопасности России, говорится в публикации.

"За последнее время перед судом предстало большое количество оппозиционеров, - пишет Байтцер. - Наиболее суровое наказание получили активистки группы Pussy Riot, также ведется следствие по делу о растрате средств в отношении блоггера, члена Координационного совета оппозиции Алексея Навального, которому к тому же грозит лишение статуса адвоката". Кроме того, российские власти обвинили в госизмене координатора "Левого фронта" Сергея Удальцова и активиста Леонида Развозжаева.

Опасаясь за свою семью, Развозжаев, утверждающий, что его пытали, не давали есть и не разрешали ходить в туалет, сознался в организации кровавых беспорядков в России, пишет издание. Несмотря на то, что официальный Киев отрицает свою причастность к акции, автор статьи утверждает, что похищение из Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев было "оговорено обеими сторонами на всех уровнях".

Российские власти хотят не только отправить лидеров протестного движения за решетку, но и навесить на них самые отвратительные политические ярлыки, заключает Байтцер, а хуже "изменника Родины" вряд ли что-то можно придумать.