Иностранная пресса о России и не только

После того, как российские силы начали входить в Грузию, ведущие госчиновники Польши, Чешской республики и балтийских стран принялись звонить немецкому канцлеру Ангеле Меркель.

Все они обращались с одной просьбой. Поскольку у них нелучшие отношения с Кремлем и нехорошие воспоминания о советском господстве, они просили Меркель использовать свое влияние на президента России Дмитрия Медведева и премьер-министра Путина с тем, чтобы содействовать разрешению кризиса.

Тот факт, что правительства этих бывших коммунистических стран сейчас обращаются к Меркель, иллюстрирует, насколько улучшились их отношения с Берлином.

Хотя восточные европейцы были в дружеских отношениях с бывшим канцлером, социал-демократом Герхардом Шредером, они никогда в действительности не доверяли ему и не просили о помощи. Шредера, связанного с "Газпромом", крупной государственной энергетической газовой монополией, считали слишком близким к Путину - которого он однажды назвал "безупречным демократом".

Это также кое-что говорит о роли Германии в этом последнем кризисе.

На протяжении многих лет Германия имела теснейшие, но в то же время самые бурные отношения с Россией изо всех 27 стран Евросоюза. И не только потому, что Германия все больше зависит от российского газа, или по причине глубоких финансовых связей. А потому, что история двух стран, особенно разрушение, причиненное Второй мировой войной, создала особое стремление, если не обязательство, пытаться работать вместе. В силу этого "Германия - это единственная страна, которая может предупредить Россию, - отметил Джеймс Шерр, директор Программы России и Евразии в Королевском институте международных дел в Лондоне. - Россия прислушивается к тому, что говорит Германия. Если Германия может сделать четкие заявления о последствиях, грозящих России из-за Грузии и из-за того, что еще она может предпринять, это окажет влияние на Россию".

Однако отношения между правительствами в Берлине и Москве в последние годы охладели.

До того, как Меркель была избрана канцлером в конце 2005 года, правительства были крайне близки. Между Путиным и Шредером установились очень личные дружеские отношения, и они даже бывали в гостях друг у друга.

По внешнеполитическим вопросам Шредер заручился поддержкой Путина в оппозиции возглавляемому США вторжению в Ирак в 2003 году - шаг, который испугал несколько восточноевропейских стран. Они сочли эту антиамериканскую коалицию началом нового русско-немецкого альянса, который подорвет трансатлантические отношения и укрепит влияние Москвы.

Близкие отношения Шредера с Кремлем не были исключением.

Гельмут Коль, бывший консервативный канцлер, умел уживаться со сменявшимися советскими лидерами и особенно симпатизировал Михаилу Горбачеву и Борису Ельцину.

Однако Меркель другая. Она выросла в коммунистической Восточной Германии, где работал Путин, будучи офицером КГБ в 1980-х, и сделала упор на том, что связывает свою политику в отношении России со своими собственными ценностями относительно свободы. Когда бы она ни встречалась с Путиным и Медведевым, она поднимала вопросы о свободе прессы, правах человека и неправительственных организациях.

Она также дистанцировалась от России по нескольким крупным внешнеполитическим вопросам.

Несмотря на жесткую оппозицию со стороны России, Германия поддержала США в признании независимости Косово. И хотя Меркель не нравится идея размещения Соединенными Штатами элементов американского щита ПРО в Восточной Европе, она примирилась с этим. Она также поддержала Польшу, отказавшись от открытых переговоров по новому европейскому договору о партнерстве с Россией, пока Кремль не снимет эмбарго на поставку польского сельскохозяйственного экспорта в Россию.

Эта более жесткая позиция Берлина означает две вещи: во-первых, России больше не стоит ждать автоматического сочувствия со стороны немецкого канцлера. Во-вторых, заняв более критическую позицию в отношении России и предположительно подбадривая страны Восточной Европы, сейчас Германия занимает более сильные позиции для того, чтобы играть более крупную роль в построении долгосрочных отношений ЕС с Россией и Кавказом.

Самое удивительное заключается в том, что до начала этой войны Меркель не брала на себя этой роли.

"Меркель вела себя очень осторожно, чтобы Берлин не становился посредником в разрешении кризиса в Грузии, - отметил Дитмар Штюдеманн, бывший немецкий посол на Украине. - Я могу это понять. Однако, с другой стороны, ЕС очень медлит и запаздывает с тем, чтобы воспринимать кавказский вопрос всерьез".

"То, что происходит в Грузии, - это урок для европейцев, - добавил он. - Они должны участвовать с самого начала и не оставлять все на усмотрение региональных сил".

Некоторые аналитики говорят, что Меркель не хочет брать на себя эту роль по внутренним причинам.

"В следующем году будут федеральные выборы, - говорит Карл Хайнц Камп, немец, который является директором исследовательского отдела в оборонном колледже НАТО в Риме. - Правительство уже поглощено внутренними вопросами".

Помимо этого, идея об отправке Евросоюзом военных на Кавказ может вызвать крайне эмоциональные дебаты в ходе предвыборной кампании о роли немецких военных, в частности в свете того, что пацифистское крыло социал-демократов, партнеров Меркель по коалиции, выступает категорически против отправки военных с какими-либо международными миротворческими миссиями.

Также нужно учитывать и собственные убеждения Меркель. Вместе с президентом Франции Николя Саркози в апреле прошлого года Меркель выступила против того, чтобы предложить Грузии и Украине план по началу переговоров о вступлении в военный альянс. По словам немецких дипломатов, она крайне скептично относится к лидерским качествам грузинского президента Михаила Саакашвили, опасаясь, что он попросит НАТО вмешаться под любым предлогом.

Однако сейчас, когда Россия вмешалась в ситуацию в Грузии, Меркель начинает играть более активную роль. По всем данным чиновников и сопровождающих ее журналистов, у нее была сложная и напряженная встреча с Медведевым 15 августа в Сочи. Двумя днями позднее в Тбилиси она сказала Саакашвили, что поддерживает стремление его страны вступить в НАТО.

"Дело в защите демократии в Грузии, но также и в том, чтобы показать приверженность Европы сохранению и развитию плюралистического порядка независимых, безопасных и суверенных государств в Восточной Европе и Прибалтике, - отметил Шерр. - Изо всех стран Германия лучше других знает, что поставлено на кон".