Иностранная пресса о России и не только

Из спецслужб позвонили уже через несколько часов после того, как Даниил Александров совершил свое тяжкое преступление. Александров, редактор санкт-петербургской газеты "Спорт день за днем", поместил на своем интернет-сайте небольшое объявление о предстоящей акции протеста оппозиции. На следующее утро Федеральная служба безопасности связалась по телефону с владельцем газеты. "Прекратите свою антироссийскую кампанию", - предупредили сотрудники ФСБ. Объявление было снято.

В чем мораль этой истории? "ФСБ следит за всеми, - взволнованно говорит Александров, - следит очень пристально".

Не секрет, что президент Владимир Путин вот уже не первый год закручивает гайки в том, что касается свободы прессы в России. Но за последние несколько месяцев редакторы, журналисты, политики и правозащитники стали говорить о гораздо более мощном давлении - какого не было с советских времен. Объяснение этому достаточно простое: в декабре предстоят выборы в парламент, в марте - выборы президента, и Кремль хочет обеспечить, чтобы все прошло четко по плану. То есть он стремится обеспечить контроль над публичными источниками информации. Соответственно, сеть прямого и косвенного контроля над СМИ разрослась вширь и усложнилась, а ФСБ отслеживает содержание интернет-сайтов. Те, кто осмеливается пойти наперекор партийной линии, привлекают к себе повышенное внимание, их преследуют, а иногда все заканчивается еще хуже.

"Сразу после прихода Путина к власти я понял, что Кремль намерен уничтожить свободные СМИ в стране", - говорит Игорь Яковенко, глава Союза журналистов России. Сейчас, по его словам, Кремль практически добился своего. "Путин увел страну от идеи независимых СМИ к модели, где цензура является нормой, где на смену профессиональным журналистам приходят лояльные пропагандисты".

Последним и наиболее эффективным инструментом в действиях Кремля стал закон против "экстремизма". Данный закон был призван бороться против разжигания ненависти, но он все активнее используется против "людей, несогласных с режимом Путина", считает политолог Андрей Пионтковский, ставший недавно одной из жертв данного закона. В соответствии с поправками, принятыми в прошлом году Думой с подачи Кремля, теперь закон наказывает всякие заявления, которые способны "подорвать безопасность Российской Федерации" и "препятствуют законной деятельности органов государственной власти". Ранее в июне против Пионтковского, старшего научного сотрудника Института системного анализа и активиста либеральной партии "Яблоко", было начато уголовное расследование. Это случилось после того, как в двух своих последних книгах он подверг Кремль критике за коррумпированность. На той же неделе дома у другого журналиста, Владимира Прибыловского, возглавляющего исследовательский центр "Панорама", в ходе обыска ФСБ были конфискованы компьютер и документы. В настоящий момент на жестком диске его компьютера ищут признаки "экстремизма". "Это лишь начало", - предупреждает Олег Памфилов, глава Московского центра экстремальной журналистики. Он напоминает о нескольких уголовных делах, начатых во Владимире, в Хакасии и на Алтае против блоггеров, высказывавших критику в адрес Кремля. В нынешнем году двое журналистов уже были приговорены к заключению за "экстремистские" взгляды после того, как опубликовали свои статьи на чеченском сайте. Не менее 20 журналистов сейчас находятся под следствием. В дальнейшем закон будет лишь ужесточаться - в мае Дума предложила новые поправки, предусматривающие увеличение тюремного срока за "организацию экстремистской деятельности" до 12 лет.

Однако закон об экстремизме - лишь часть более широкой кампании по ужесточению государственного контроля над СМИ. Правительство и лояльные ему компании постепенно выкупают независимые газеты. Согласно исследованию Союза журналистов России, государство прямо или косвенно контролирует 92% всех СМИ - в 2000 году эта доля составляла 30%. Последнюю крупную газету критической направленности, "Коммерсант", в сентябре прошлого года приобрел Алишер Усманов - стальной магнат, связанный с Кремлем. Несмотря на то, что кремлевский пресс-секретарь Дмитрий Песков заявляет, что "цензура абсолютно неприемлема", российская пресса теперь в своих материалах выказывает (за немногими исключениями) рабскую преданность правительственному курсу.

Механизмы управления просты, но эффективны. Станислав Елисеев, редактор еженедельной программы "Неделя в большой стране", которую выпускает "Петербург - Пятый канал", объясняет, что начальство дало ему жесткие указания насчет того, о чем можно и о чем нельзя говорить. Плохие новости из Чечни передавать нельзя, так же как и сообщения о маршах оппозиции, критику в адрес Путина или губернатора Санкт-Петербурга. "Приходится идти между стеной и запретными темами, - рассказывает редактор. - И этот коридор все сужается".

Раф Шакиров, бывший редактор газеты "Известия", на себе испытал последствия происходящих изменений. В 2004 году он был уволен за жесткое освещение трагедии с заложниками в Беслане, где погибли более 300 человек. Однако сейчас, по его словам, подобная история не была бы даже на первых страницах.

Сейчас Кремль дает личные указания руководителям российских СМИ. Каждую пятницу за завтраком заместитель главы президентской администрации Владислав Сурков проводит неофициальный брифинг для ведущих российских телепродюсеров, на котором присутствуют высокопоставленные чиновники правительства. Другая встреча - для редакторов радиостанций и печатных изданий - проводится раз или два в неделю в Российском информационном агентстве. "Нам дают инструкции о том, как освещать, скажем, Евросоюз, Косово и так далее", - объясняет Алексей Венедиктов, главный редактор радиостанции "Эхо Москвы" (одной из немногих, которым из-за малой аудитории до сих пор позволено выступать с критикой). Крупные СМИ должны старательно копировать отрицательное отношение Путина к независимости Косово или его недовольство Эстонией (недавно она посмела снести памятник советскому солдату). В соответствии с требованиями, предъявленными в мае Русской службе новостей - ведущему частному новостному агентству - 50% всех новостей должны быть "позитивными". Руководство службы создало "черные списки" людей - в основном деятелей оппозиции - которых не позволено допускать в эфир. Вскоре в знак протеста из службы уволились семеро журналистов, но у большинства возникли проблемы с поиском новой работы.

Безработица, однако, не единственная проблема, которая встает сегодня перед независимыми журналистами. Многие из опасений за свою жизнь покинули страну после того, как в ноябре прошлого года была застрелена журналистка Анна Политковская, а в марте, как очевидно, был убит журналист "Коммерсанта" Иван Сафронов. Он разбился насмерть, выпав с шестого этажа своего дома. Комитет по защите журналистов в настоящее время ставит Россию на третье место в списке наиболее опасных для работы стран - сразу после Ирака и Колумбии. По данным главы Центра экстремальной журналистики Памфилова, лишь в этом году из России бежали 14 журналистов. Одна из них - Фатима Тлисова, бывшая сотрудница AP на Северном Кавказе, лауреат премии, которая уехала в США после того, как едва не погибла от отравления и была избита людьми в масках, которые заявили: "Это чтобы ты лучше писала". Недавно политического убежища в Великобритании попросила Елена Трегубова, журналистка "Коммерсанта", ранее входившая в кремлевский пул, автор ряда книг со сплетнями из жизни Кремля. До этого за ней велась слежка, ее электронная почта перлюстрировалась, и, наконец, двое незнакомых людей предупредили журналистку: "Прикуси свой длинный язык, а то ты слишком много говоришь".

Удушение последних остатков прессы поможет успешно провести избирательный сезон и позволит Путину безболезненно передать власть тому, кого он выберет преемником. Однако в долгосрочной перспективе, предупреждает Алексей Венедиктов с "Эха Москвы", уничтожение Кремлем независимых российских СМИ - это все равно что "минировать поле, по которому собираешься идти". Руководство страны уничтожило способ узнать мнение народа, считает он, из-за чего Россия "погрузится в новую эпоху застоя". Еще опаснее то, что российские политики могут сами поверить своей радостной пропаганде - эту же ошибку допустили их советские предшественники.