Иностранная пресса о России и не только

Скажите "Совет Европы" французским дипломатам или политикам, и зачастую услышите смешок. И это досадно. Самый старый европейский институт - святилище прав человека, созданное в 1949 году, сразу после войны, с целью строительства демократических стран, которые сделали бы невозможным повторение на европейской земле Холокоста, войн, посягательств на фундаментальные права, - переживает серьезный кризис.

Растущая конкуренция с другим межправительственным институтом - Евросоюзом - ставит под угрозу сам смысл его существования. Но проблема, главным образом, заключается в самой сущности Совета Европы: организация, в которую входят 47 европейских стран "от Атлантики до Урала", должна одновременно быть нетерпимой к каким-либо нарушениям прав человека и... терпеть государства-члены, не соблюдающие права человека, во имя необходимой взвешенности и "реальной политики". Совет Европы, или как сложно отстаивать ценности.

В большом здании из дерева и стекла в Страсбурге, где располагается организация, кулуары помнят тысячи историй. Эти истории, обычно смягченные очень дипломатичными улыбками, обсуждают все обитатели дворца, а именно: исполнительный орган (Комитет министров, в который входят представители 47 стран), законодательный орган (Парламентская ассамблея, состоящая из 636 представителей 47 национальных парламентов) и Генеральный секретариат (около 1800 чиновников, в том числе генеральный секретарь, избираемый Парламентской ассамблеей).

Все они помнят выступление спикера индонезийского парламента, приглашенного в Страсбург в октябре 2007 года. Перед лицом Парламентской ассамблеи он усомнился в реальности Холокоста за неимением "непредвзятых исторических исследований". Тогда председатель ассамблеи, голландец Рене Ван дер Линден, решительно заставил его замолчать. Но за два дня до этого Патриарха Московского Алексия II, приглашенного выступить перед той же ассамблеей, никто не перебивал. Говоря о гомосексуализме, он назвал его "болезнью". В храме прав человека многие зааплодировали. Самое поразительное, удивляется один дипломат, что никто его не освистал. А что же вы? "Дипломаты не свистят", - с улыбкой говорит он.

Совсем недавно один анекдот, на первый взгляд безобидный, вызвал бурю эмоций в Совете: проходившее 21 января избрание нового председателя Парламентской ассамблеи. Обычно эта процедура не сулит неожиданностей. Председатели политических групп передают друг другу эту функцию по принципу ротации. Но на этот раз была очередь "Европейских демократов", которых возглавляет приближенный Владимира Путина, россиянин Михаил Маргелов. Спустя несколько недель после парламентских выборов в России, раскритикованных за нарушения в чертогах добродетельного Совета, избрание Маргелова вызвало замешательство. Парламентарии пошли на хитрость: они пересмотрели порядок ротации групп, и россиянин не был избран.

Маргелова такой уловкой одурачить не удалось. "Разве есть страны-члены Совета, которые менее, чем другие, достойны быть представленными во главе Парламентской ассамблеи?" - говорил он с искаженным от возмущения лицом. Причины недовольства: Россия представлена в Совете Европы с 1996 года. Методы Владимира Путина в Чечне (распространенные пытки, исчезновение оппозиционеров, полицейский террор) и его издевательство над демократией в России (контроль над СМИ и правосудием, избиение оппозиционеров в разгар избирательной кампании, незаконные аресты, попустительство по отношению к расистским движениям, непонятные исчезновения) часто осуждаются самим Советом Европы, при этом Россия продолжает оставаться одним из ведущих его членов. Тем не менее, Совет устанавливает три условия членства: быть демократическим государством, соблюдать верховенство права, защищать права человека.

Поначалу мотивы были благородными. После падения Берлинской стены вместо того, чтобы бросить на произвол судьбы страны Восточной Европы, с которыми история обошлась безжалостно, Совет Европы решил их принять, пусть пока "больных". Такая методика хорошо себя зарекомендовала. Совет направляет экспертов на места, публикует превосходные, лишенные снисходительности отчеты, огласка которых заставляет смущаться власти той или иной страны. Иногда это приводит к отмене пыток, исчезновений и похищений. Многие страны, в том числе и Россия, подвергаются "последующей процедуре", обязывающей их с каждым разом все более скрупулезно соблюдать условия членства. И если эти страны движутся по пути демократии, этим они во многом обязаны Совету Европы, и особенно его самому престижному органу - Европейскому суду по правам человека.

Мотивы благородны, но Россия утратила чувство меры. Пользуясь статусом великой державы, она получает от Совета Европы все сразу: гарантии уважения и право не подчиняться элементарным правилам. Она единственная из 47 стран не ратифицировала важные протоколы европейской Конвенции по правам человека: ни протокол 6, обязывающий каждую страну-члена отменить смертную казнь (Россия ограничилась введением моратория в 1996 году), ни протокол 14, позволяющий упростить судопроизводство Европейского суда по правам человека. Ее цель - помешать работе Суда, ежегодно получающего около 40 тыс. исков. Чтобы вступить в силу, протокол должен быть ратифицирован всеми членами. Россия в одиночку блокирует весь процесс реформ.

У Госдумы РФ есть свои причины отказываться от ратификации: Суд регулярно выносит обвинительные приговоры России (чеченские дела, жестокое обращение в тюрьмах и проч.). Из 47 стран-членов именно Россия лидирует по количеству исков (23,5%), опережая Турцию, Румынию, Украину и Польшу. В 2007 году только Турция опередила Россию по числу обвинительных приговоров в адрес государства.

В большинстве случаев российское правосудие подчиняется решениям Суда. Оно регулярно выплачивает компенсации семьям убитых или пропавших без вести чеченцев. Но Совет Европы бессилен, когда Россия решает не выполнять требования Суда, как это случилось с так называемым "Делом Илашку" в Приднестровье, русскоязычном регионе Молдавии. В 2004 году вердикт Суда обязал Россию освободить троих незаконно арестованных молдаван. Москва требование не выполнила.

В этом деле, как и в других, Парламентская ассамблея проголосовала за рекомендации, совет министров призвал Россию их выполнить... И ничего. К России санкции не применяются. Бюро Совета Европы в Чечне, закрытое по соображениям безопасности, так больше и не открылось. "Русские этого не хотят", - вздыхает чиновник.

По отношению к Лихтенштейну, Монако, Белоруссии и даже США (которые не являются его членом) Совет Европы демонстрирует непоколебимую требовательность и твердость. Он осмелился рекомендовать всем своим членам запретить телесные наказания как метод воспитания, выступил против охоты на тюленей. Что касается России, здесь Совет гораздо сговорчивее.

"Необходимо создать атмосферу доверия с Россией. Владимир Путин способствовал позитивной эволюции страны. Есть еще поводы для критики, но в России происходит настоящий демократический прогресс", - заверяет уходящий председатель ПАСЕ Рене Ван дер Линден, тогда как многие наблюдатели, в том числе и входящие в состав Совета, констатируют скорее регресс в области демократии. "В Великобритании на выборах тоже бывают нарушения", - робко вставляет Терри Дэвис, генеральный секретарь Совета Европы.

Россия - один из пяти основных спонсоров (12,01%) скудного бюджета организации (201 млн евро на 2008 год). Ее газовые и нефтяные ресурсы вызывают уважение. Кроме того, Совету Европы необходима эта великая держава на европейской земле для оправдания собственного существования. Последний отчет Совета по России (2005) отличается резкой критикой по существу в адрес нынешнего режима, но ни в одной резолюции ПАСЕ не говорилось об исключении или хотя бы о санкциях.

Зачем нужен Совет Европы, если один из его наиболее важных членов совершенно безнаказанно отказывается ратифицировать протоколы и выполнять требования Суда по правам человека? Доколе можно терпеть присутствие стран-членов, которые, не соблюдая правила игры, подвергают опасности сам ее смысл? Один чиновник размышляет: "Совет полезен для стран, которым нужно определенное время, чтобы прийти к нашим демократическим нормам. Но каковы границы полезности для страны и приемлемости для Совета? Неужели надо дожидаться, пока Россия истребит всех чеченцев? Или вернется к однопартийной системе?"

Посол доброй воли Совета Европы Франсис Розенштиль не одинок в сетованиях, что этот превосходный институт порой прогибается: "Надо быть последовательным. Нельзя изображать из себя храм прав человека и вывешивать на дверях плакат: "Вход свободный". Это уже не Собор святого Петра в Риме, а какая-то общага... в лучшем случае!".