Иностранная пресса о России и не только

Кончина The Exile - московского англоязычного издания, выходившего два раза в месяц - началась с официального письма, повествует журнал Vanity Fair. "Весной позапрошлого года, вечером в пятницу, письмо поступило по факсу в редакцию газеты откуда-то из недр Россвязохранкультуры. Оно оповещало о незамедлительном осуществлении внеплановых действий по проверке соблюдения законодательства РФ о СМИ", - пишет журналист Джеймс Верини. По его данным, газету обвинили в поощрении экстремизма, распространении порнографии и пропаганде употребления наркотиков. В письме говорилось, что "внеплановые действия" запланированы на период с 13 мая по 11 июня. Поскольку дело происходило в России, письмо прислали по факсу только 22 мая.

Основатель и главный редактор The Exile Марк Эймс, находившийся в тот момент в Калифорнии, проконсультировался с московскими юристами и те предостерегли, что в случае возвращения в Россию его могут арестовать. Эймс призадумался, кто именно ополчился на его газету. Со времен своего дебюта в 1997 году The Exile, похожий на внебрачное дитя журнала Spy и предназначенный "только для взрослых" вариант "Альманаха Бедного Ричарда", предал осмеянию в самых что ни на есть грязных выражениях почти всех важных - и ничего не значащих - людей в России, а также с блеском нарушал все запреты, которые содержатся в 4-й статье закона о СМИ, поэтому никто не понимал, почему газету решили закрыть именно в этот момент.

Как бы то ни было, Эймс вернулся в Москву. "Путинская Россия - намного более опасное место для журналистов, чем идущая вразнос страна, которая поманила Эймса 15 лет назад, но именно Россия, а не Америка, была его духовной родиной", - отмечает автор статьи. Через несколько дней после возвращения Эймса допросили несколько сотрудников "федеральной службы", как выражается издание. Когда об этом стало известно, инвесторы разорвали контакты с Эймсом, а дистрибьюторы перестали присылать машины за тиражом. "Так закончилась эпоха The Exile", - пишет журнал. Эймс негодует, но не удивляется: "Я всегда предполагал, что каждый номер может стать последним".

"Собственно, для многих загадка, почему Марк Эймс давным-давно не оказался за решеткой или вообще не расстался с жизнью", - замечает Джеймс Верини: по его мнению, The Exile держал первое место среди российских СМИ по брани, клевете, необъективности и грубости. Эдуард Лимонов присылал туда свою колонку из тюрьмы (его признали виновным в незаконном хранении оружия, которое он, по его собственному признанию, намеревался переправить в Казахстан, дабы инспирировать там переворот, говорится в статье). Кинорецензент Кевин Макэлви однажды сломал обе ноги, спасаясь от толпы рассерженных москвичей, так как в нетрезвом виде вел себя буйно. Верно, что многочисленные письма с угрозами убить Эймса подорвали его здоровье меньше, чем его попытка, вооружившись запасом "Виагры", переспать с девятью московскими проститутками за девять часов - деяние, которое он описал по случаю девятилетия The Exile, - но дело в том, что Эймс подошел к этому заданию с серьезностью, подобающей скорее "контрольной закупке" для журнала общества потребителей, отмечает издание.

Как бы то ни было, к моменту закрытия на счету газеты были убийственно-критические материалы о жизни России при трех президентах, во время двух войн и краха фондового рынка. Первый номер Эймс выпустил в феврале 1997 года, выражая свое возмущение теми, кто уверял, что посткоммунистическая Россия - новый демократический рай. И неважно, замечает автор статьи, что Эймс и его соредактор Мэтт Тейбби оказались первыми гуляками среди знаменитых московских журналистов, неважно, что они не только разоблачали местный гедонизм, но и олицетворяли его.

"Все толковали о свободном рынке, капитализме и демократии и о том, что все это ведет нас в какое-то светлое новое будущее, но достаточно было оглянуться по сторонам на улице и становилось ясно: ой, блин, что-то неладно. Мать вашу, нас окружала полная разруха, одна из страшнейших и ужаснейших трагедий современной эпохи", - говорит Эймс.

Эймс с самого начала проявлял мстительность, писал как брюзга и параноик, и, по мнению преданных поклонников Exile - а среди них есть много жертв самой газеты - был прав. "В 1990-е годы недоверие как бы отключилось: дескать, хоть тут и коррупция, все сработает. The Exile проницательно заметил, что оптимистичные западные интерпретации неверны", - заметил Эдвард Лукас, бывший глава московского корпункта The Economist. Лукас регулярно читал газету Эймса и Тейбби, хотя в ней издевались над его собственными материалами.

Они запечатлели ту сторону Москвы, которую больше никто не описывал, а Эймс - блестящий стилист, ему свойственна брутальная честность, заметил Оуэн Мэттьюз, глава московского корпункта Newsweek. "Я больше нигде не видел такой ошеломляюще мрачной, циничной и блестящей газеты. Если бы они попытались издавать ее в США, то закрылись бы через три секунды", - добавил он.

Со своей стороны, критики The Exile называют Эймса и Тейбби инфантильными, полоумными, хулиганами, женоненавистниками, , свиньями, ханжами, анархистами, фашистами, расистами и мерзавцами, отмечает журнал. В 2001 году The Exile объявила Майкла Уайнса, тогдашнего главу московского корпункта New York Times, "Худшим журналистом в России". "Эймс и Тейбби без приглашения ворвались в кабинет Уайнса и вместо поздравления запустили ему в лицо тортом. Торт был изготовлен из свежих ванильных сливок, приготовленного вручную клубничного пюре и пяти унций конской спермы", - повествует издание.

Корреспондент журнала встретился с Эймсом в конце ноября в Нью-Йорке, куда 44-летний Эймс и его жена переехали, решив окончательно покинуть Россию. Теперь он пишет для The Nation, Daily Beast и MSNBC.

Первое время, сказал Эймс в интервью, "The Exile был в равной мере политическим изданием и средством мелкой личной мести. Зачем издавать газету, если нельзя спорить и побеждать в спорах?"

Как рассказывает Эймс, в университете он бунтовал против пресного либерального консенсуса, флиртуя с политикой правого толка. Профессор литературы Джон Долан сказал ему: "Вы талантливы, но вам придется привыкнуть к тому, что в The New Yorker вас никогда не опубликуют". Позднее Эймс перебивался малоквалифицированной работой, самостоятельно выучил русский и читал русскую литературу: поклонялся Гоголю и Булгакову, чурался Толстого с Чеховым. "Единственный выход был в том, чтобы уехать в места, которые пугают всех этих притворщиков и идиотов. Россия подходила мне идеально", - сообщил Эймс. Он окончательно перебрался в Москву осенью 1993 года. Когда Ельцин распустил парламент, Эймс бегал по городу, уворачиваясь от пуль. "То был другой мир, где все происходит интенсивнее, серьезнее и полно неожиданностей", - вспоминает он.

К середине 1990-х в Россию хлынули экспатриаты иного типа - жадные до денег и секса, а того и другого было навалом. "Мы думали, что гигантский советский монстр преображается в западную страну", - вспоминает Фред Уэйр из The Christian Science Monitor. В действительности "эти мудаки просто грабили Россию", добавляет он. "Если свобода нравов и царила, то она опиралась на взятки, нищету и убийства", - пишет журнал. Кэрол Уильямс расследовала для Los Angeles Times убийство американца Пола Тейтума, владельца гостиницы. "Когда она пришла к выводу, что, скорее всего, это было заказное убийство, ей позвонил некто из правительства и сказал, что расследовать некоторые линии опасно для здоровья", - пересказывает журнал со слов Уильямс. "Когда я открыл в Москве фирму, вопрос стоял не о том, преуспеем ли мы, а о том, сумеем ли мы ее сохранить. Например, меня могли похитить", - сообщил изданию неназванный американский финансист и предприниматель. Новая московская плутократия из числа экспатов рьяно читала The Exile, точно Библию, заметил журналист Эндрю Мейер.

Вскоре после учреждения газеты Эймс привлек к работе Мэтта Тейбби, в прошлом репортера Associated Press и Moscow Times. "Пока он не пришел, я просто хотел убить журналистику. У Мэтта я научился писать статьи", - говорит Эймс. Популярность The Exile объяснялась эклектичной смесью проницательного освещения событий с подрывом репутации персонажей, полагает автор статьи. Тейбби общался с криминальными авторитетами, милиционерами и политиками экстремистского толка, писал репортажи о том, как работал каменщиком, шахтером и т.п. "Он одним из первых иностранных журналистов открыто теоретизировал о связи ряда подозрительных взрывов домов с активизацией чеченской войны Путиным - что ныне стало основным элементом антипутинского канона", - говорится в статье.

Редакцию The Exile приглашали в новые рестораны и ночные клубы, но Эймс и Тейбби предпочитали бар "Голодная утка", где, по словам владельца - канадца Дуга Стила, "ты находил себе партнеров по сексу, даже если не хотел этого". Термин "оргия" кажется недостаточно ярким. Единственное подходящее сравнение - с пирами Калигулы, замечает журнал.

Эймс пользовался успехом у русских женщин: им нравилась его суровость и зловещий вид - черты, которые не котировались в Калифорнии, утверждает Долан. Он мог иметь секс и бесплатно, но нанимал проституток для того, чтобы описать эти встречи в регулярной колонке Whore-R Stories. "Подобно коррупции и частым смертям, проституция была реалией российской жизни, которую видел - а часто не просто видел - каждый репортер, но отказывался писать о ней без экивоков", - замечает журнал. Сам Эймс говорит об этой колонке: "Мне это было противно, но я знал, что это необходимо делать. По сути, это были мигранты, нанятые на дерьмовую работу. И эту историю можно было рассказать лишь от первого лица, иначе неизбежно срываешься на морализаторство".

"Однако честь быть автором The Exile, подвергавшимся наибольшей опасности, выпала Эдуарду Лимонову, который олицетворял эту газету задолго до ее появления", - пишет журнал, поясняя, что Лимонов еще в Америке был литературным кумиром Эймса. Писатель согласился работать для The Exile при условии, что редакция не будет исправлять его грамматические и стилистические ошибки в английском языке.

В 2000 году Эймс и Тейбби издали в США книгу "The Exile: Секс, наркотики и клевета в новой России". "Тейбби сказал в интервью New York Observer, что большую часть текста написал на героине", - сообщает журнал. Средства на издание в основном давал Константин Букарев, издатель путеводителей по московским ночным клубам. Основными рекламодателями были те же ночные клубы, рестораны и эскорт-агентства. Редакция находилась этажом выше стрип-клуба "Распутин", непосредственно над раздевалкой танцовщиц.

Недостаток ресурсов Эймс и Тейбби восполняли унизительными розыгрышами: например, от имени мэрии Санкт-Петербурга наняли крупную американскую пиар-фирму Burson-Marsteller для того, чтобы представить в позитивном свете жестокость милиции. "Тейбби, выдавая себя за топ-менеджера New York Jets, уговаривал Горбачева переехать в Нью-Джерси и стать тренером-вдохновителем команды", - повествует журнал. The Exile решительно протестовал против американских бомбардировок Сербии. В надежде подстегнуть протесты газета опубликовала карту Москвы с указанием офисов американских компаний, работавших по контракту с Пентагоном.

В то же самое время The Exile игнорировал или вуалировал массу важных событий: наиболее заметные примеры - "Норд-Ост", Беслан и убийства журналистов, в числе которых была Анна Политковская, а на конкретных людей - очень часто безобидных и дружественных редакции типа Оуэна Мэтьюза - обрушивался с некрасивым садизмом. Даже поклонники газеты отшатнулись от нее после нападения на Уайнса, "хотя описание этого трюка - настоящая литературная жемчужина", добавляет автор. "Мы знали, что слишком далеко зашли. В том-то и был смысл, чтобы заходить слишком далеко", - комментирует Эймс.

По словам Эймса, после 15 лет в Москве американские правила игры кажутся ему удавкой: "Здесь столько слоев декорума и благочестия - ужас. Теоретически это Рим, а страна живет, точно маленький городок в Небраске. Здесь так мало подлинного драматизма".

Что касается Мэтта Тейбби, то благодаря работе в Rolling Stone и частым выступлениям по телевизору он заработал в США репутацию первоклассного "детектора брехни". В 2009 году живо обсуждались его статьи с утверждениями, что Вашингтон и Обама в сговоре с Уолл-стрит. По словам основателя Rolling Stone Дженна Уэннера, Тейбби - первый журналист, которого можно считать равным Хантеру Томпсону.

"В глазах The Exile обман - это нечто само собой разумеющееся. Ничто не выглядит достаточно непорочным или достаточно клевым. Все продались", - повествует журнал. По мнению автора, хроническое презрение, возможно, было здравым взглядом на Москву рубежа тысячелетий, но в целом с таким мироощущением жить трудно. В итоге Эймс и Тейбби возненавидели друг друга. В 2001 году Эймс почти на год уехал в Америку собирать материалы для книги о США. После его возвращения уехал уже Тейбби, чтобы издавать новую газету в Баффало. Некоторые считают, что Тейбби с самого начала планировал использовать фурор вокруг The Exile как трамплин для успеха в США. "Я никогда не думал, что мои вещи будут читать. Мэтт никогда не страдал такими опасениями. Ему суждено попасть в привилегированное положение. Он осознал, что, если идти к этому положению нестандартным путем, он станет выглядеть намного интереснее, когда преуспеет", - говорит Эймс.

Эймс утверждает, что в его отсутствие Тейбби плохо управлял The Exile - издание залезло в долги, а хоккеист Павел Буре подал на него в суд после того, как Тейбби для прикола напечатал утверждения, будто у тогдашней подруги Буре Анны Курниковой две вагины. По словам Эймса, Тейбби знал, что столкновение опасно для The Exile и самого Эймса, включая угрозу его жизни. "Он хотел уйти из The Exile, хотел, чтобы я не застил ему свет. Он четко заявлял, что хочет, чтобы The Exile исчез", - сказал Эймс в интервью журналу.

С 2005 года Тейбби - штатный сотрудник Rolling Stone. Он много раз пытался восстановить отношения с Эймсом, но тот считает: "Тейбби предал The Exile. The Exile был фантастически уникальным и хрупким, и только он вел борьбу за правое дело. Когда ты ополчаешься на такое - все, приехали".

После ухода Тейбби Эймс стал главным редактором и основным репортером The Exile. Но Москва изменилась: экспатриаты вернулись на родину, а журналистов, в том числе американцев, стали убивать. "Некоторые источники, близкие к The Exile, в том числе некоторые инвесторы, говорят, что Россвязохранкультура не вынудила газету закрыться - просто Эймс устал ее издавать и сделал власти козлом отпущения", - пишет журнал. Эймс это категорически отрицает.

Когда автор статьи связался с Тейбби, тот ответил в электронном письме: "По сути, никто не захочет читать о паре подростков-переростков из пригорода, которые писали об анальном сексе и триппере, а потом назвали себя революционерами, когда какому-то диктатору из "третьего мира" надоело сквозь пальцы смотреть на их публикации". Через месяц Тейбби согласился встретиться с автором. Он выглядел раздосадованным. Когда Джеймс Верини сказал, что книга Эймса и Тейбби ему не очень нравится, так как туда не попало много хороших материалов, Тейбби неприлично выругался, облил собеседника кофе и выбежал из ресторана.

Покинув ресторан, журналист обнаружил, что Тейбби следует за ним по пятам. "Я пока не решил, что с вами сделаю!" - заявил он. "Я думал, что это розыгрыш - ожидал, что какой-нибудь старый подельник по The Exile, возможно, даже Эймс, выскочит из-за дерева с фотоаппаратом", - замечает автор. Но Тейбби посмотрел на него с искренним негодованием и удалился.

Позднее Тейбби прислал автору ответы на его вопросы по электронной почте. "Когда-то Марк был моим лучшим другом. Когда я ушел, мне и в голову не приходило, что я навсегда рву связи с The Exile, но ни Марк, ни другие не отвечали на письма. Тот факт, что теперь меня обвиняют не только в желании навредить газете, но и в том, что я хотел, чтобы Марка изувечили или даже убили, лишь усугубляет мою печаль", - написал он.