Иностранная пресса о России и не только

В декабре, провожая сына в армию, Михаил Сорокин из Черноголовки считал, что юноша хорошо одет для относительно мягкой и снежной московской зимы: джинсы, кроссовки, легкая куртка.

Он не знал, что молодым солдатам предстоит отправиться самолетом в холодную Сибирь.

Новобранцы "замерзли как собаки", написал матери один из них после того, как их заставили несколько часов простоять на взлетной полосе аэропорта при температуре минус 25 градусов.

По окончании двухдневной одиссеи как минимум 80 из них были госпитализированы с острыми респираторными инфекциями, включая тяжелую пневмонию. Один умер, и не менее 40 человек через шесть недель после инцидента остаются в больнице в далеком сибирском городе Магадане. Еще несколько лечатся на Камчатке.

Судьба 18-летнего Семена Сорокина и еще 193 призывников ужаснула Москву. Президент Владимир Путин потребовал провести расследование и наказать виновных.

"Вот поэтому родители и стараются помочь своим сыновьям избежать военной службы, - заявил в четверг 44-летний Михаил Сорокин, производитель оборудования из маленького подмосковного городка. - Он до сих пор в больнице. Я говорил с ним по телефону, он сказал: "У меня пневмония, потому что я замерз". Я лично надеюсь, что у людей, которые допускают подобные вещи, будет достаточно времени подумать об этом, пока они будут сидеть в тюрьме".

Этот случай вновь привлек внимание к российской армии, в которой, несмотря на годы реформ и модернизации, по-прежнему распространены недоедание, неадекватная медицинская помощь и избиения среди 400 тыс. новобранцев, призываемых каждый год.

По оценкам, 2-3 тыс. российских солдат ежегодно погибают при обстоятельствах, не связанных с боевыми действиями. Причина 20% смертей - самоубийство.

"Базовый постулат с советских времен и до наших дней гласит, что призывник это не человек. Он винтик в машине, этот винтик стоит недорого, и, если он сломается, его легко заменить", - говорит Вероника Марченко из фонда "Право матери", организации, защищающей права семей военнослужащих.

"Поэтому никто и не побеспокоился о том, замерзли ребята или нет, - сказала Марченко. - Это просто не имеет значения".

На этой неделе военная прокуратура возбудила уголовные дела против трех высокопоставленных офицеров: командующего Сибирским военным округом, заместителя начальника транспортной службы округа и главы магаданской пограничной службы. Обвинения не предъявлены. Уже допрошено более 250 человек, в том числе несколько генералов.

"Этот случай необходимо досконально расследовать, и виновные должны понести наказание, - заявил Путин после того, как инцидент был предан огласке.

Солдаты рассказали журналистам, что их призвали в федеральные погранвойска и 3 декабря отправили из Москвы. Ночь на 4 декабря они провели на голом холодном полу военного аэропорта, а затем вылетели в Сибирь и на Дальний Восток.

Во время двух посадок для дозаправки солдатам приходилось часами стоять под открытым небом при температуре от минус 4 до минул 25 градусов и пронизывающем ветре.

На Камчатке им выдали теплую одежду, но многие уже были больны. Однако они девять дней провели в холодных казармах перед отправкой в Магадан, где в 30-е годы находились советские лагеря.

По словам очевидцев, к этому времени у 18-летнего Владимира Березина, призванного из Москвы, начались приступы удушья.

Магаданские врачи сказали, что он был серьезно болен за три недели до того, как попал в госпиталь и, по-видимому, недоедал. Он умер от тромбоза, вызванного пневмонией, через четыре дня после того, как его поместили в отделение интенсивной терапии.

Другие солдаты поступили в больницу с пневмонией, синуситом и другими инфекциями дыхательных путей.

"Больше всего я хотела бы, чтобы люди, виновные в смерти моего сына, перенесли такие же страдания, невзгоды и унижения, каким он подвергся в последние дни своей жизни", - сказала мать Березина, Татьяна.

Письмо новобранца Александра Костюка было отправлено матери вскоре после прибытия группы на Камчатку.

"Сначала задержали вылет, и мы проспали ночь на полу в казармах возле аэропорта, - писал он. - Потом самолет сломался, и его посадили в Новосибирске. Там было холодно (минус 4 градуса). Мы замерзли как собаки. Кормят нас плохо. Ладно, больше писать не могу. Сержант орет".

После этого письма, говорит инженер московской глазной больницы Татьяна Костюк, она не могла получить информацию о местонахождении и состоянии здоровья сына. Военные говорили ей, что "запрос зарегистрирован, и ответ будет дан в общем порядке".

"Я спросила: "Где мой сын?" Он ответил: "Не могу вам сказать. У нас здесь нет списков". Я не знала, где мой сын. Я не знала, в больнице ли он. От него не было известий больше месяца. А у них хватало наглости говорить мне, что они не знают, где он. Что это значит? Мы что, воюем?"

Врач магаданской больницы Любовь Саевич заявила, что лечит 17 новобранцев, не получавших необходимой медицинской помощи на протяжении двух недель. В конце декабря их привезли в гражданскую больницу. По ее словам, многим из них срочная госпитализация была необходима за несколько недель до этого.

"У меня нет слов, чтобы выразить свое возмущение, - сказала она. - После их прибытия в Магадан было достаточно времени, чтобы оказать медицинскую помощь, но этого не сделали. Это преступление".

Мать Семена Сорокина, Вера, наскребла 689 долларов на авиабилет и сегодня летит в Магадан, чтобы узнать о состоянии здоровья сына.

"Докопаться до правды очень трудно. Я должна быть там. Я никому не поверю, пока не увижу его медицинскую карту, не увижу его, - сказала она. - Мы не пытались оградить сына от армии. Мы не прятали его, он хотел служить своей стране, люди, которые обошлись с ним так, преступники".