Иностранная пресса о России и не только

Российское движение за честные выборы столкнулось со сложной проблемой: ростом националистических настроений, пишет The Financial Times. По данным автора статьи, когда решали, кто будет выступать на митинге 24 декабря, второе место по результатам интернет-опроса занял "общепризнанный расист" Максим Марцинкевич по кличке Тесак. Впрочем, сам он "утверждает, что не скинхед" и "не лидер российской оппозиции".

Московский корреспондент The Financial Times Чарльз Кловер побеседовал с Марцинкевичем. Встреча состоялась в "Старбаксе". "Да я и не хотел выступать, - заявил Тесак. - Я просто хотел показать, что эти так называемые лидеры оппозиции никакие не лидеры. Если они даже в собственном голосовании победить не могут, на какую они рассчитывают власть?". Устроители митинга на проспекте Сахарова Марцинкевича к микрофону не пустили, а его популярность объяснили "либо провокацией Кремля, либо выходкой пранкеров". Не брать сцену штурмом "лояльных Марцинкевичу скинхедов" убедили другие националисты, утверждает Кловер. Некоторые считают Марцинкевича "проектом Кремля" и боятся, что его используют для дискредитации оппозиции. Тесак подобные обвинения "с жаром отвергает", напоминая о своей четырехлетней отсидке в тюрьме.

Укрепление позиций ультраправых - общеевропейская тенденция, отмечает Александр Верховский, эксперт по национализму из центра "Сова" и автор вынесенной в заголовок цитаты. "Это естественно, - говорит он. - У нас была империя, она развалилась. Во всех постимперских государствах происходит рост националистических настроений. Вопрос не в том, быть ему или нет, а в том, какие он примет формы". С точки зрения автора статьи, "российские националисты воспринимают демократию как средство для достижения своих целей, способ пробиться к власти. Но останутся ли они приверженцами политической системы, построенной на плюрализме, если пробьются? Этот вопрос в лучшем случае остается открытым".

Уход значительной части националистов в оппозицию "причиняет Кремлю беспокойство", полагает автор. "Путин является приверженцем более империалистической и воинственной разновидности национализма, чем большинство россиян", которому милее "этнический национализм, а не ностальгия по великой державе". Население больше беспокоит иммиграция, резко выросшая при Путине в связи с экономическим ростом России, этническая напряженность между бандами на местах, обременительные для бюджета федеральные субсидии для раздираемого войной Северного Кавказа, говорится в статье.

Для многих оппозиционеров эффект от кооперации либералов и националистов очевиден: у российских либералов слишком много лидеров и недостаточно сторонников - у националистов диаметрально противоположная проблема. Либеральные идеи были дискредитированы экономическими невзгодами ельцинского периода, и у многочисленных либеральных партий налицо проблемы с пополнением рядов. Между тем опросы общественного мнения свидетельствуют о широкой народной поддержке идей националистов, а убедительных партий и популярных лидеров у них нет, отмечает Кловер.

В комбинации либерализма и национализма автор статьи видит секрет успеха Алексея Навального - "общепризнанного националиста, по его словам - умеренного". Обвинения в расизме его "обижают": "Людей второго сорта не бывает", - заявил Навальный в публичной переписке с писателем Борисом Акуниным. По российским меркам его национализм "действительно умеренный", однако в европейском контексте Верховский ставит его в один ряд с голландцем Гертом Вилдерсом, главой "Партии свободы".

Лидер либерального оппозиционного движения "Солидарность" Илья Яшин проводит различие между "радикальными националистами" и "конституционными". "Не вижу ничего плохого в тактическом альянсе с конституционными националистами, - говорит он. - Конечно, я против того, о чем они говорят, но их взглядам, безусловно, есть место в политической системе, и они имеют представительство в большинстве парламентских демократий Европы".