Иностранная пресса о России и не только

Британо-российский нефтяной концерн ТНК-BP был вынужден не по собственной воле продать свое газовое месторождение в Сибири - суровый ответный удар по образцово-показательному проекту совместного предприятия, в котором сошлись Запад с Востоком

Тайга кажется черной из-за покрывшей ее клейкой нефтяной грязи. Над источающими зловоние озерами в сибирское небо жутковато и словно с укором устремляются мертвые остовы березовых лесов. И только когда через 10 месяцев солнце прогонит полярную ночь и не будет заходить в течение нескольких недель, гладь многочисленных тающих таежных болот будет отливать всеми цветами радуги.

Нефтяная пустыня носит название Самотлор и некогда была гордостью Советского Союза: самое большое нефтяное месторождение красных, смазка для коммунистов. Диких восточных капиталистов, которые из руин развалившегося СССР выискали для себя самые лакомые кусочки, Самотлор подкупил своими гигантскими размерами. Открытое 43 года назад нефтяное месторождение, на котором добывалось 252 млн тонн нефти в год, было третьим по величине во всем мире.

Однако сегодня самую большую проблему для ТНК-BP, третьего по величине производителя нефти в России, представляет собой даже не загрязненное и разрушенное месторождение. Больше забот концерну доставляет принудительная продажа гигантского Ковыктинского газового месторождения подконтрольному государству газовому монстру "Газпрому", решение о которой было принято в прошлую пятницу. Теперь ТНК-BP может забыть о своих далеко идущих планах на экспансию в газовом секторе, утверждает один из российских менеджеров концерна - и добавляет: "Мы не смогли выиграть битву с царем".

Менеджер высшего звена, имеющий неплохие связи в кремлевских кабинетах, охотно называет царя по имени: "Путин лично хотел, чтобы у нас была отозвана лицензия", - сетует он. Теперь "Газпром" получает газовое месторождение, затраты на разработку которого оцениваются в 22 млрд долларов и резервы которого больше канадских, всего за какие-то смешные 600-800 млн долларов.

Для энергетического гиганта BP потеря Ковыкты является не просто еще одним экономическим ударом: после того, как британцы под давлением США прекратили реализацию своих иранских проектов, на долю участия в российских компаниях приходится сегодня четверть от общего объема добычи BP и 18% запасов энергии концерна.

В деле о продаже Ковыкты речь идет и вот еще о чем: из-за грубой смены политического климата в болотах Сибири на кону стоит теперь и судьба являвшегося до сегодняшнего дня уникальным проекта при участии Востока и Запада. При этом в черных от нефти топях Сибири возникает реальная угроза провала пробной модели: ТНК-BP должен был стать первым концерном, который бы Запад реально выстраивал вместе с русскими.

С каким трудом все это продвигается, демонстрирует ситуация в нефтяных болотах. Концерн BP приобрел в 2003 году половину совместного предприятия ТНК-BP за 7,7 млрд долларов. С того момента стали применяться и западные стандарты. Однако до сих пор выбрасываемая на поверхность нефть продолжает покрывать липким слоем тысячи гектаров тайги. "Нефть течет как кофе в чашку и не может выплескиваться наружу. Это не представляет ни для кого опасности", - рассказывает между тем один из российских представителей в духе советского сказочника.

"Неприемлемыми" называет, напротив, Роберт Дадли в Москве, расположенной в 3150 км к западу, высказывания своего российского подчиненного, находящегося далеко на востоке. "Мы убираем за собой то, что загрязняем, но быстро это сделать невозможно", - дипломатично заявляет американец, исполнительный директор совместного предприятия. Создается впечатление, что в ТНK-BP постепенно начинает срастаться то, что должно сочетаться друг с другом: поскольку разъяснительная работа необходима не только среди рабочих в Сибири. Дело в том, что в правлении концерна, во главе которого стоят 14 человек, зачастую сталкиваются совершенно разный опыт, происхождение и абсолютно противоречивые практики ведения бизнеса в России и на Западе.

"Когда мы начинали заседания правления с зачитывания вслух правил безопасности, как BP это делает по всему миру, российские члены правления начинали смеяться", - вспоминает Дадли, импозантный высокий уроженец Нью-Йорка, офис которого расположен за обшитыми деревом приемными на московском Арбате, пешеходной улице, где обосновались художники. Исполнительный директор, который уже работал на Москве-реке с 1994 по 1997 год - в поглощенном позднее BP нефтяном американском концерне Amoco, считает изменения уже свершившимися: "Раньше требовалось 6 месяцев на составление заключительного баланса, сегодня у нас на руках цифры уже через 10 дней после окончания квартала".

Самые очевидные изменения, однако, коснулись главы концерна Германа Хана: когда в дикие 90-е годы создавался концерн, этот русский с массивной золотой цепью на груди считался кем-то вроде "ответственного за грязную работу" во влиятельной московской "Альфа-Групп" олигарха Михаила Фридмана. "Альфа" смогла тогда поглотить половину ТНК, Фридман занимает сегодня пост главы наблюдательного совета ТНК-BP. Однако после прихода в концерн британцев Хан был вынужден отвыкать от своих прежних привычек: хотя он и начинает свой день до сих пор в полвосьмого утра с занятий боксом, но больше "не приходит на заседания правления с пистолетом", утверждает один из инсайдеров концерна.

И Виктору Вексельбергу новые партнеры сначала стоили немалых нервов. Человек с седой густой бородой владеет четвертью акций ТНК-BP. Однако у него бывают трудности с персоналом: водитель тяжеловесного бронированного мерседеса отказывался трогаться с места, пока он не пристегнется, рассказывает Вексельберг. Действующие во всем мире правила BP осели и в Москве и вызвали почти революцию в стране, в которой курьеры, шоферы, уборщицы еще с царских времен считаются рабами.

Мажоритарный акционер нефтяного концерна больше занимался своим собственным холдингом Renova, когда начались атаки, связанные с Ковыктинским месторождением. Вексельберг в экстренном порядке был назначен исполнительным директором по развитию газового бизнеса ТНК-ВР с целью спасти то, что в конце концов спасти так и не удалось.

Раньше он всегда исполнял роль единоличного владельца, сегодня, по его словам, за его аргументами обращаются в открытых дискуссиях. А иногда, говорит Вексельберг, "я даже должен признавать, что ошибаюсь. Это совсем иной опыт. Я многому научился". Он имеет в виду при этом смесь из международного опыта BP и "нашего российского духа предпринимательства".

Не возникает ли у него, как у единственного собственника акций среди назначенных топ-менеджеров, проблем со статусом в правлении? "Я оставляют свою роль собственника в гардеробе, как шляпу, когда вхожу в офис ТНК-BP. И становлюсь обычным менеджером, даже подчиненным", - рассказывает Вексельберг, сидя в своем кабинете, который коллекционер предметов искусства украсил картинами и скульптурами.

Структура собственности концерна, при которой иностранцы и русские имеют по половине акций, по признанию Вексельберга, сначала "смущала даже Владимира Путина". Однако смешанное руководство позаботилось о том, чтобы ни одна из сторон не взяла бразды правления в свои руки, а "был найден компромисс".

В концерне говорят по-английски, если все присутствующие им владеют. В других случаях для каждого из 32 сотрудников отдела менеджмента и управления предусмотрен переводчик. Среди 99 тыс. сотрудников концерна 120 - иностранцы. "Я научился от них обдумывать все наперед", - признается Вексельберг. Когда он начинал свою предпринимательскую деятельность в 90-е годы, радость вызывала даже возможность планировать хотя бы до конца года. Сегодня планы строятся уже на пять лет. "В то время наше российские партнеры считали это сумасшествием", - добавляет Дадли.

В этом вопросе он видит необходимость доработок. "Нефтяные компании должны думать на 20, а не на 5 лет вперед. Таким образом, нам необходимо работать вместе еще над многими вещами".