Иностранная пресса о России и не только

Впечатлительного мальчика уговорили стать смертником и осуществить теракт против израильтян. Сегодня ошеломляющие признания Хасана Абду дают представление о жестоких методах палестинских лидеров.

Над кроватью Хасана Абду качается маятник часов с изображением Винни Пуха. Рядом висит плакат, прославляющий двух "мучеников", палестинских боевиков, убитых в прошлом году израильскими солдатами.

Не гармонирующие друг с другом образы заключают в себе трагическую историю щуплого впечатлительного мальчика, выглядящего намного моложе своих 16 лет, которого в среду остановили на блокпосту, когда к его телу был привязан пояс террориста-смертника.

Вчера, на основе информации, полученной в ходе допроса Хасана, израильские военные задержали трех его школьных товарищей и схватили двух членов "Бригад мучеников Аль-Аксы" в лагере беженцев Балата.

Ни одна из организаций не взяла на себя ответственность, но, по мнению израильских источников, его послали "Бригады мучеников Аль-Аксы", входящие в движение Ясира Арафата "Фатх". Он сказал следователям, что в школе его дразнили, а он хотел "быть героем".

Он добавил, что еще одним стимулом стало обещание, что, убив израильтян, он "заработает" услуги 72 девственниц в раю. Когда израильский офицер спросил его, почему он согласился выполнить эту миссию, он ответил: "Потому что люди меня не любят".

Дома у Абду родственников обуревали противоречивые чувства по поводу того, как можно было сделать смертником мальчика, которого считают глуповатым, не имеющего ясного представления о том, что он делает, и серьезных шансов убить кого-нибудь, кроме самого себя.

"Он слишком мал для этого, - сказала его мать, 50-летняя Тамам. - Я не могу в это поверить. Я прошу тех, кто его послал, посылать только взрослых. Нельзя посылать детей".

Но его тетка, 35-летняя Иман Абду, заявила, что "гордится" Хасаном. "Это был героизм. Он защищал нашу землю и наши права. Мы хотим отомстить за своих мертвых".

16-летний Ибрагим Халим, который, как и Хасан, ходит в школу Омар Бен аль-Хаттаба в Наблусе, подверг теракт критике за плохую подготовку Хасана. "Он никогда раньше не покидал город, - сказал он. - Если дороги ему незнакомы, как он может найти цель? Он должен быть членом организации".

По-видимому, Хасан разнервничался, когда добрался до блокпоста Хавара, где уже получили предупреждение о вероятном теракте. Под его красным джемпером заметили выпуклость и приказали ему остановиться и поднять кофту. Когда он это сделал, обнаружился жилет с 20 фунтами взрывчатки.

Израильский офицер заявил: "Он сказал нам, что не хочет умирать. Он не хотел взрываться".

Чтобы передать ему ножницы, использовали робота, но оказалось, что ему трудно перерезать тесемки жилета. "Я не знаю, как его снять", - кричал он. Сначала возникли сомнения по поводу возраста Хасана. "Мы думали, что ему 10 лет", - сказал израильский солдат, находившийся на блокпосту.

Наверное, надеясь на быстрое освобождение, Хасан, рост которого 4 фута 6 дюймов (около 140 см), солгал, что ему 14 лет.

Возможно, что малый рост стал причиной, по которой его выбрали в смертники, так как израильские солдаты менее подозрительно относятся к детям. То же самое было с женщинами, пока террористки-смертницы не стали обычным явлением.

Хотя формально Хасан взрослый, и ему грозит несколько лет тюрьмы по приговору военного суда, этот случай вызвал жаркие дебаты об использовании детей в подобных терактах.

Правозащитные организации Amnesty International и "Врачи за права человека", часто критикующие израильтян, поспешно выступили с заявлениями, осуждающими эту практику.

Отец Хасана, 54-летний владелец супермаркета Мухаммед, заявил: "У тех, кто послал его, нет совести. Они должны ходить сами. Я знаю своего сына. Дай ему 10 шекелей, и он пойдет куда угодно. Он слишком мал".

Отец, который всего на дюйм выше своего малорослого сына, улыбнулся.

"Я рад, что он не стал мучеником. Если бы он убил израильтян, они бы разрушили наш дом. Хорошо, что его поймали. Он не понимает, что в действительности в его интересах".

По словам г-жи Абду, она благодарит бога за то, что ее сын жив. "Когда-нибудь он вернется. Год, два, пять лет тюрьмы все равно лучше, чем смерть. Ни одна мать не хочет потерять своего мальчика".