Иностранная пресса о России и не только

27 октября в Багдаде был совершен теракт против представительства Международного комитета Красного Креста (МККК), приведший к многочисленным человеческим жертвам. Когда-то МККК защищала одна лишь его эмблема - сегодня он превратился в мишень для террористов. Часть его сотрудников покинула Ирак. В последние годы организация теряла сотрудников в Чечне, Демократической Республике Конго, Бурунди и Судане.

В интервью Le Temps президент МККК Якоб Келленбергер говорит об этом, а также о нарушениях международного гуманитарного права (МГП), идет ли речь об обращении американцев с узниками Гуантанамо или о "грязной войне" в Чечне. Он указывает также на серьезную задачу, стоящую перед МККК: эта организация, половина операций которой проходит в мусульманских странах, не должна ассоциироваться только с западным миром.

- За последние месяцы МККК потерял трех сотрудников в Ираке и одного - в Афганистане. Что вы можете сказать по поводу такой большой уязвимости своего учреждения?

- Наша организация работает в конфликтных зонах. Увы, гибель сотрудников сама по себе не является каким-то экстраординарным событием. Но всякий раз это трагедия, которая потрясает всех. Относительно новым является лишь то, что мы стали мишенями. Впрочем, мы не знаем, какая именно группировка организовала теракт против представительства нашей делегации в Багдаде. Вот почему, с учетом этих обстоятельств, мы приняли решение временно закрыть наши офисы в Багдаде и Басре. Но мы сохраняем присутствие в стране и ведем работу на севере Ирака. Более того, сейчас мы думаем о новых формах работы в Ираке. В будущем мы сосредоточимся на посещении мест заключения и оказании неотложной помощи. Но совершенно ясно одно: для МККК ситуация в Ираке делится на "до" и "после" 27 октября.

- Почему, на ваш взгляд, МККК стал мишенью?

- У меня нет на это окончательного ответа, но я вижу, что мы живем в более поляризированном и более радикализированном мире. Попытка некоторых кругов приписать любую действующую сторону к тому или иному лагерю - прямое следствие этой радикализации. Вышло так, что наша штаб-квартира находится в Швейцарии и в основном нас финансируют западные правительства. На этом основании некоторые хотят отождествить нас с западным миром. Настоятельно необходимо исправить это ошибочное представление. МККК - независимая и нейтральная организация. Она работает в странах, принадлежащих ко всем цивилизациям, и хочет, чтобы ее там хорошо воспринимали.

Хочу добавить, что в нынешний момент поляризации международных отношений такой независимой гуманитарной организации, как наша, нужна как никогда, хотя ее деятельность сопряжена с возросшим риском и трудностями. Во имя этой независимости МККК отказался в Ираке от военной охраны. Чтобы подчеркнуть наше стремление помогать мусульманскому миру, я в октябре побывал в Саудовской Аравии и в Кувейте, а также на саммите ОИК, где встретился со многими главами государств и повторил им свой тезис о независимости МККК. Этот тезис должен быть услышан не только на саммитах, но и в зонах, где мы ведем активную работу. Не забывайте, что половина мероприятий МККК проводится в мусульманских странах.

- Что вы можете сделать для снижения риска?

- Мы должны заявлять о своей независимости и стремиться, чтобы о нас больше знали. Как? Устанавливая контакты со всеми - политиками, гуманитарными организациями, религиозными деятелями и военными. Мы должны также принимать дополнительные меры безопасности. Уже несколько лет некоторые положения Женевских конвенций, хранителем которых является МККК, нарушаются Соединенными Штатами: речь идет о заключенных, содержащихся на Гуантанамо.

- Не настал ли момент заявить об этом публично, коль скоро конфиденциальные беседы с представителями администрации Буша ничего не дали?

- Диалог с США ведется активно и на многих уровнях. Существенные различия во взглядах очевидны. В конце мая вопрос о Гуантанамо был одной из главных тем моих бесед в Вашингтоне с Колиным Пауэллом, Кондолизой Райс и представителями Пентагона. Я попросил американские власти гарантировать проведение нормальной судебной процедуры и предпринять некоторые шаги, в частности, касающиеся условий содержания заключенных. Это было сделано публично. Я сказал также, что вернусь в Вашингтон после посещения Гуантанамо делегацией МККК. В зависимости от итогов дискуссий я приму решение относительно своего публичного выступления. Пока скажу одно: наши регулярные посещения Гуантанамо очень важны.

- Гуманитарные организации говорят о массовых казнях, широком применении пыток, исчезновении людей и изнасилованиях, совершаемых в Чечне. Не настало ли время публично напомнить, что принципы международного гуманитарного права должны действовать и на российской территории?

- В Российской Федерации МККК следует тем же принципам, что и в других странах, где он работает. Требования МККК, касающиеся условий заключения и людей, пропавших без вести, являются частью активного диалога с российскими властями. МККК осуществляет функции защиты (в частности, наша делегация посетила более 1000 чеченских заключенных) и оказывает помощь населению в Чечне и в соседних регионах. Впрочем, наша деятельность на Северном Кавказе протекает в рамках соглашения, заключенного по итогам моих бесед с президентом Путиным в марте 2000 года.

Я понимаю ваше желание знать, в каких случаях МККК публично говорит о чем-то и что-то осуждает. Этот вопрос действительно заслуживает, чтобы заострить на нем внимание. Первейшая задача МККК - максимально защищать людей, страдающих от вооруженных конфликтов и насилия, и помогать им, а не выступать с публичными разоблачениями. Но не следует и упускать случаи, когда надо говорить публично. Согласно нашим критериям, к таковым относятся случаи серьезного и систематического нарушения международного гуманитарного права, которые продолжаются, несмотря на наши неоднократные предупреждения.

Публичное осуждение имеет своей целью обеспечить защиту людей и оказать помощь жертвам. Репутация МККК - это ценный капитал. Чтобы ее поддерживать, нужно уметь и говорить, и молчать, когда это требуется. Иначе говоря, когда публично осуждается какая-то ситуация в конкретном регионе, это следует делать во всех подобных случаях. То же правило действует и при отказе от публичных выступлений.